Биография Зарин Евфимий Феодорович

— публицист, поэт, переводчик, родился в 1829 г. в Пензенской губернии.
Воспитание и образование получил в духовных учебных заведениях: среднее — в Пензенской духовной семинарии, высшее — в Казанской духовной академии.
Литературная деятельность З. началась с конца 50-х годов, когда он поселился в Петрограде.
Первая его литературная работа, перевод драматической поэмы Байрона «Манфред», была напечатана в августовской книге журнала «Библиотека для Чтения» за 1858 год. В том же журнале З. поместил в переводе отрывок из трагедии Байрона «Марино Фальеро» (1860 г., кн. 2), трагедии «Сарданапал» (1860 г., кн. 12), «Двое Фоскари» (1861 г., № 11) и несколько стихотворений (1861 г., кн. 4, 6). С 1862 г. З. делается постоянным сотрудником «Библиотеки для Чтения», редактором которой в это время на место А. В. Дружинина стал сперва А. Ф. Писемский, а затем П. Д. Боборыкин.
З. пишет ряд публицистических и критических статей, ведет полемику с Чернышевским и подробно останавливается на освещении назревающих реформ.
В 1865 г. З., уже под псевдонимом «Incognito» и «З-н», работал в журнале «Отечественные Записки», выходившем под редакцией А. Краевского и С. Дудышкина.
С переходом «Отечественных Записок» в руки Некрасова З. перестал в них работать.
С этого времени его литературная деятельность не носила уже характера постоянного сотрудничества в определенном органе.
Он работал в следующих газетах и журналах: в «С.-Петербургских Ведомостях» при редакции А. А. Краевского (литературная летопись), газете «Русский Мир» (под редакцией М. Г. Черняева), газете «Голос», когда она держалась умеренного направления, в «Литературной Библиотеке» Ю. М. Богушевского (помещал стихи, писал в критическом отделе), в журнале «Изящная Литература» (помещал переводы) и в газете «Театральный Мирок»; в литературном приложении к газете «Гражданин» напечатал отрывок из поэмы Байрона «Гяур» (1884 г., кн. 6). Последние годы З. служил по министерству путей сообщения.
Переутомленный работою, он в начале июля 1892 года взял отпуск, а 20 июля умер скоропостижно от паралича сердца и похоронен на Смоленском кладбище.
Смерть его была мгновенна: он не успел даже сказать своим близким последнего «прости». Литературный облик З. далеко незаурядный.
Его главная публицистическая деятельность падает на те годы, когда объявлена была в радикальных органах русской журналистики беспощадная борьба всяким и всем авторитетам.
Сперва «Современник», а затем «Русское Слово», победившее «Современник» и отнявшее у него в глазах молодежи роль властителя дум, ниспровергали все: авторитеты, традиции, искусство, театр. Естественные науки и естественные требования организма заняли первое место в создании нового мировоззрения.
В то время надо было обладать большим гражданским мужеством, чтобы защищать нормы жизни, отстаивать гуманитарное знание и не соглашаться с новыми словами новых людей. В этом отношении за З. прежде всего должно быть оставлено определенное место в истории русской журналистики 60-х годов, место самостоятельное: он защищал хорошие литературные традиции, трезвый взгляд на вещи и доблестно боролся с «кумирами» своего времени.
Сравнительную известность в журнальном мире З. получил с 1862 года вследствие резкой полемики с Чернышевским, вызванной кончиною Добролюбова.
По выходе в 1862 году первых двух томов сочинений Добролюбова З. в «Библиотеке для Чтения» (кн. 7) выступил с обстоятельной статьей «Сочинения Добролюбова», в которой занял совершенно определенную самостоятельную позицию и вразрез с ходячими мнениями сделал попытку трезво определить историко-литературное значение покойного публициста.
На Добролюбова, по его мнению, следует смотреть, как на обыкновенного журналиста, присяжного поставщика каждомесячных статей, от которого, по словам самого Добролюбова, самое большое требование может состоять только в том, чтобы он был человеком определенного направления и чтобы он высказывался в этом направлении постоянно, без особенной сбивчивости и противоречий самому себе, так чтобы в читающей публике могло образоваться безошибочное мнение о том, как именно, согласно своим основным убеждениям, он должен смотреть на какой бы то ни было данный предмет.
По своему званию журналиста Добролюбов был энциклопедистом.
Специальностью его были обще литературные вопросы и отчасти факты и явления общественной жизни в их непосредственном проявлении.
В журнальной деятельности Добролюбова всегда заметно стремление создать себе во что бы то ни стало оппозиционное положение.
Как у беллетристического критика, у Добролюбова были кое-какие, довольно впрочем своеобразные, приемы и частные правила, была своя особая манера, но не было своих начал, без которых нет самостоятельного мышления.
Добролюбов не был провозгласителем новых начал или изобретателем новых путей в сфере умственной деятельности своего отечества.
Приведенная оценка деятельности Добролюбова дана З. уже во второй половине 1862 года и представляет собою его окончательно уже сложившееся мнение.
Полемика же с Чернышевским началась несколько раньше: в 91 томе «Современника» (февраль 1862 года) Чернышевский поместил открытое письмо (под заглавием «В изъявление признательности»), в котором в резкой форме обрушился на З. за то, что он в одной своей статье о Добролюбове пытался определить отношение последнего к Чернышевскому, которого считал более замечательным по дарованиям, чем Добролюбов.
Эту похвалу со стороны З., человека противоположного литературного лагеря, Чернышевский считал лестью, оскорбительной для себя. Горячим, тоже открытым письмом ответил З. Чернышевскому, озаглавив статью «Лесть живому и поругание над мертвым». («Библ. для Чт.» 1862 г., кн. 3). В своих статьях критического и публицистического характера З. стойко отстаивал добрые литературные традиции и зорко оберегал ценность художественно-реальных произведений.
Его всегда удивляло неудобопонятное отделение реальной действительности от художественного ее воспроизведения.
В беллетристическом сочинении, по его мнению, художественность воспроизведения факта есть в то же время и возведение его в действительность.
Под фактом, воспроизводимым художественно, всегда разумеется не какой-нибудь действительный факт, а только понятие художника о действительности.
Поэтому-то умственные операции художников над своими произведениями и называются творчеством.
Роман или повесть, произведенные бездарностью, хотя бы они при том не заключали в себе ни одного вымысла, а были основаны на сущей фактической правде, составляют чистейшую небылицу; по крайней мере, такою небылицей они будут оставаться до тех пор, пока автор не возьмет присяги и не приведет достоверных свидетелей в доказательство того, что рассказанные им происшествия случились на самом деле. Но тогда роман или повесть уже будут относиться к тому роду произведений, к которому относятся рапорты, доносы, записки и протоколы судебных мест. Благодеяния художественных произведений для общества в том только и состоят, что они знакомят нас с положением дел в обществе и со всем содержанием и направлением его умственных и нравственных сил, не заставляя нас обращаться при этом ни к каким посторонним справкам.
Литература не только сокровищница, но и производительница умственного достояния.
Приведенные мнения З. в эпоху, ставившую в основу человеческого миропонимания лишь реализм естествознания, знаменательны и заслуживают особого упоминания в истории русской литературы.
В борьбе с нигилистами обращает на себя особое внимание статья З. «Verba novissima» («Отеч. Зап.», 1865 г., кн. 7). Обозревая борьбу «Современника» и «Русского Слова», приемы полемики этих журналов и настроение публицистов, З. удачно отмечает: «Все невоздержности, проявленные публицистами двух журналов, все их чрезмерности, которые, вероятно, не были превзойдены добродетельными газетчиками Содома и Гоморры, все они объясняются той несчастною манерою диалектики, которая так часто была осуждаема на страницах этого журнала («Отечественные Записки»). Мы разумеем привычку означенных публицистов, состоящую в том, чтобы в одной журнальной статье, несмотря на тесные ее пределы, касаться всех предметов, задавать все вопросы, придираться к всем физиономиям, исчерпывать все истины и разрешать все задачи, так что, наконец, нет никакой возможности разобрать — что относится к «размазне», что к философии Шопенгауэра, и что к «бутерброду». Эпоха великих реформ в лице З. имела вдумчивого, чуткого, широко образованного журнального работника.
Проекты устава о книгопечатании, судебные уставы, земские учреждения вызывали со стороны З. меткие, деловые и жизненные замечания.
Строгое внимание к нынешним обстоятельствам России наводит на мысль, отмечает З., что такому большому государству, как Россия, без разговора, к какому способна только освобожденная печать, жить невозможно.
Все законодательства выводятся из понятия о печати, как о силе зловредной по самой своей сущности; все законодатели по этой части, стараясь, конечно, защитить общество от злоупотреблений печати, еще более того старались сделать беззащитной самую печать.
Тут, очевидно, есть недоумение.
Если такой взгляд перенести, например, на злоупотребление ножами и ружьями, то закон должен был бы подчинить ножевые и ружейные производства, а также и торговлю ножами и ружьями шнуровым книгам, инспекторским надзорам, административным взысканиям, запрещениям и уголовным преследованиям, — словом всему, чему только подчиняют печать.
И основные положения преобразования судебной части, и проект земских учреждений вызвали со стороны З. меткие и главным образом практически житейские указания.
В мае 1863 года особая комиссия при министерстве внутренних дел закончила свою работу, касавшуюся земских учреждений.
В августовской и декабрьской книгах журнала «Библиотека для Чтения» (кн. 8 и 12) З. поместил большую статью под заглавием «Земские учреждения», в которой, рассматривая две части «Трудов комиссии о губернских и уездных учреждениях», ревниво защищал реформу от всех сделанных уже и возможных нападок.
Проект реформы, по мнению З., страдает только слишком исключительною заботою о достижении одной только непосредственной цели: он слишком погнут в сторону исправного сбора повинностей.
Обращаясь к технике работы составителей проекта, З. утверждает, что древняя русская жизнь сама по себе не могла ничего дать при разработке закона и без ущерба для дела могла быть оставлена без всякого внимания.
Как поэт, З. был очень чуток. Это сказалось и на его теоретических представлениях об искусстве, и на выборе им материала для поэтических переводов, и на его оригинальных стихотворениях.
Поэзия вводит человечество в сокровенные вопросы бытия. Три способа относиться к этим вопросам находятся в обладании человека: это — религия, наука и поэзия.
Одной только религии все понятно в этих вопросах, и она одна только предлагает полный ответ на них. Удел науки и поэзии — вечно думать и задумываться над ними, без надежды придти когда-нибудь, во всю бесконечность, к полному удовлетворению своих стремлений.
Особенно манила к себе З. поэзия мировой скорби Байрона.
Кроме напечатанных З. произведений Байрона, остались в рукописи его переводы «Каина» и «Земли и Неба». Огонь Байрона звучит и в оригинальных стихотворениях З. Его элегия «Укор» («Библ. для Чт.», 1861 г., кн. 6), написанная на слова пророка Исайи «Плясахом вам, и вы нам не играете», заканчивается следующими громовыми словами: «Проснетесь ли, бесчувственные братья? Дадите ли от злобы и проклятья окаменеть вас любящим сердцам?.. Позор, позор — живущим мертвецам». Кроме названных сочинений и переводов, З. принадлежат еще следующие статьи, напечатанные а) в «Отечественных Записках»: «Между старым и новым», по поводу повестей, рассказов и очерков Н. Помяловского» (1865 г., кн. 5 и 6), «Шекспир в переводе русских писателей» (1865 г., август), «Немецкая наука и педагогия в России в настоящее время» (1865 г., т. 162), «Четыре повести и один пономарь» (1865 г., кн. 11-12) и б) в «Библиотеке для Чтения»: «Не в бровь, а в глаз» (по поводу романа Тургенева «Отцы и дети», 1862 г., кн. 4, 5), «Взбаламученное море» (по поводу романа А. Писемского, 1863 г., кн. XI), «Основные положения преобразования судебной части» (1862 г., кн. 11, 12) и «Печатные льготы по проекту устава о книгопечатании» (1863 г., кн. 2). «Библиографические Записки», 1892 г., № 12, стр. 883. — С. А. Венгеров, «Источники словаря русских писателей». СПб. 1910 г., т. II, стр. 421. — «Всемирная Иллюстрация», 1892 г., т. ХLVIII, № 6, стр. 102. — «Новое Время», 1892 г., №№ 5889 (некролог) и 6891 (письмо в редакцию А. Е. Зарина). — Д. Языков, «Обзор жизни и трудов русских писателей и писательниц», в. ХП, стр. 84- 85. — «Исторический Вестник», 1892 г., сентябрь, стр. 757. — «Современник», 1862 г., февраль, стр. 389-394. — «Северный Вестник», 1895 г., стр. 297 и след. А. Николаев. {Половцов}