Биография Срезневский Иосиф Евсеевич

— профессор философии и преподаватель естественного права в Казанском университете (дядя И. И. Срезневского), род. в 1780 г. Среднее образование получил в Рязанской духовной семинарии (1790-1799 гг.), высшее — в Московской духовной академии (1799-1803 гг.). По окончании курса в последней он был назначен учителем в своей родной семинарии и оставался им там до 1807 г., когда по собственному желанию уволился и поступил в Петербургский педагогический институт. 22 июня 1811 года С. был зачислен кандидатом юридических наук в Казанский университет, где получил возможность готовиться к испытанию на степень магистра прав, каковой и был удостоен 10 июля 1812 г. После этого и вплоть до 1814 года он преподавал в Казанской гимназии логику и «нравоучение». 23 июля 1815 г. С. был утвержден адъюнктом философии и после смерти доцента Лубкина заменил последнего в чтении лекций и практических занятиях по этому предмету.
В том же 1815 г. ему было поручено и чтение естественного права взамен ушедшего профессора Неймана. 5 августа 1819 г. С., будучи уже в звании экстраординарного профессора (с 1 июня 1817 г.), внезапно, по «особенным причинам», был уволен из университета.
Увольнение последовало сейчас же после университетской ревизии известного Магницкого, которому везде и во всем чудились «неблагонамеренность» и «неблагонадежность» и который, кроме С., отрешил от их должностей еще 11 казанских профессоров.
О причинах увольнения С. Магницкий доносил в Петербург: «Профессор философии Срезневский, следуя системе Якоба (Якоби), руководствуется духом не весьма полезным и, по счастью, преподает лекции так дурно, что их никто не понимает.
Просидев в классе его два часа, спросил я студентов, в чем лекция того дня состояла, и ни один не знал сего. Сделал вопросы из истории философии, которую они прежде слушали, но и в том ни от кого из них удовлетворительного ответа не получил». Главная причина увольнения С. заключалась, однако, совсем не в слабых результатах его преподавания, тем более, что в другом месте отчета Магницкий, впадая в противоречие, говорит, что Срезневский «обладает хорошо русским языком и изъясняет с дарованием»; крылась же она в том «не совсем полезном духе», который Магницкий готов был усмотреть в самых невинных вещах и на этот раз усмотрел его «в произнесенной С. на одном из университетских актов речи: «Рассуждение о разных системах нравоучения, сравненных по их началам» (напечатана в «Сборнике речей, произнесенных в торжественном собрании Императорского Казанского университета 5 июля 1817 г.» и в «Вестнике Европы», 1817 г., № 19, 170-198). Главная и в общем не совсем ясная мысль, положенная С. в основу своей речи — человек в своих действиях должен руководствоваться исключительно нравственным законом, к чему толкает и влечет его сама природа, наделив его разумом, свободой воли, совестью и стыдом, — эта мысль послужила канвой для любопытных и характерных по своему времени рассуждений Магницкого, изложенных им в отчете министру народного просвещения.
Особенно же «ужасное» усмотрел Магницкий в восклицании С. — «Неужели не довольно для нас сих руководителей» (т. е. разума, свободной воли и пр.)? Эти слова в печатном экземпляре речи Магницким тщательно были подчеркнуты и сопровождались такой ремаркой: «Если нравственное чувство может руководствоваться только внушениями рассудка и врожденным человеку инстинктом, то к чему же служит закон откровенной религии?». Хотя С. был уволен без ограничений в дальнейшей профессорской деятельности, однако, когда он был выставлен конференцией Петербургского университета в числе 6 других лиц кандидатом на кафедру русской истории, географии и статистики в Харьковском университеты, то утверждению его воспрепятствовал новый отзыв Магницкого, по которому С. «руководствуется духом весьма удаленным от христианского учения и заражен духом деизма». Лишившись, таким образом, возможности продолжать свою деятельность в каком-либо университете, С. в 1820 г. принял предложение преподавать русскую словесность, логику и красноречие в только что открытом петербургском артиллерийском училище, в котором оставался до 1824 г. 30 сентября 1827 г. он подал прошение митрополиту, в котором писал, что, «познав тщету благ земных и даже самых светских наук», он просит определить его послушником в Александро-Невскую лавру. «Ни мир не может иметь во мне нужды», писал он дальше, «ни я чем-нибудь к нему не привязан». Согласие последовало.
В 1828 г. он по своей просьбе, ввиду расстроенного здоровья, был переведен в калужскую епархию, в братство калужского архиерейского дома. Вместе с этим прекращаются сведения о его дальнейшей жизни, и самый год его смерти неизвестен.
Кроме упомянутой выше речи, С. напечатал еще: «Опыт краткой пиитики или история поэзии и красноречия всех просвещенных народом и правила, руководствующие к справедливому суждению о всех родах словесности» (в «Собрании образцов русских сочинений и переводов в стихах», изд. обществом любителей отечеств. словесности, 2-ое изд.. СПб. 1821 г.); «О новооткрытом артиллерийском училище» («Сын Отеч.». 1821 г., ч. 69, № 18, стр. 147-156); «Замечание на критику на послание к жене и друзьям, сочиненную Семеном Михайловичем Осетровым» (там же, № 16-18); «Рассуждение о влиянии словесности на нравственное образование человечества»; («Труды общ. любит. отечеств. словесн.», Каз. 1817); перевел с нем.: «Слово о выгодах, которые доставляют государству упражнения в науках» проф. Эрдмана (Каз., 1815 г.) и «Естественные права» проф. Финке (Казань,, 1816 г.). Помимо этого остались в рукописях: статья «Краткое изображение систем философических», произнесенная им в казанском обществе любителей отечественной словесности 8 июля 1818 г. речь «О необходимости преимущественно заниматься и знать язык отечественный» и другая речь, читанная в торжественном собрании Императорского Казанского университета 5 июля 1819 г. — «О препятствиях к распространению народного просвещения и o способах к преодолению оных». Булич, «Из первых лет Казанского университета, 1805-1819», Казань, 1891, ч. I, стр. 527-530, ч. II, стр. 89. 177, 256. — Н. Загоскин, «Деятели Казанского университета, 1805-1900», Казань, 1900. — Его же «Историческая записка о четырех отделениях Казанского университета за 1874-1827 гг.», Казань, 1899 г. — Его же, «Материалы для истории кафедр и учреждений Императорск.
Казанского университ. 1804-1826 г.», Каз., 1899 г., № 82. — Его же, «Биографический словарь профессор. и преподавателей Императ.
Казанского университ. 1803-1903 гг.», ч. I, Каз., 1903 г., стр. 76-77. — Феоктистов, «Материалы для истории просвещения в России, Магницкий, стр. 38, 40, 43-46, 59. — Сухомлинов, «Материалы для истории образования в России в царствование императ.
Александра I». «Журн. Минист.
Народного Просвещ.», 1865 г., ч. CXXVIII, стр. 90. — «Сборник документов, относящихся к 50-летию Михайловского артиллерийского училища», СПб. , 1871 г., стр. 112. — «Исторический очерк образования и развития артиллерийского училища, 1820-1870 г.», СПб. , 1870 года, стр. 47. — «Энциклоп. словарь» Брокгауза, т. 31, СПб. 1903 года, стр. 27. П. Гуревич. {Половцов} Срезневский, Иосиф Евсеевич (р. 1780?) — философ.
Окончил Петерб. пед. ин-т (1811). Преп. логики и нравоучения в Казанской гимназии с 1811 по 1814. Адъюнкт филос. (1815), экстраординарный проф. Казанского ун-та (1817). Уволен из ун-та в 1819 М. Л. Магницким.
Преподавал в артиллерийском училище (1820-1824), затем постригся в монахи.
С. трактовал филос. как науку о началах (вещей, нравственности, познания и т. д.), принадлежащую наукам «умственным», к-рые основываются только на «рассудительных» понятиях (сюда им включена математика).
По мысли С., «теоретическое употребление разума бывает формальное, или материальное, судя по тому, к формам ли только познаний оно относится, или к самим предметам». В зависимости от этого теор. филос. можно разделить на формальную и материальную; первая представляет собой логику, а вторая — математику.
Необходимыми частями филос., по С., являются прикладная логика (правила, управляющие мышлением), прикладная мораль (нравоучение) и естеств. право (правоучение).
Соч.: Рассуждение о разных системах нравоучения, сравнимых по их началам.
Казань, 1817. В. Л. Бажанов