Биография Шагин-Гирей

— последний крымский хан, при котором Крым был присоединен к России; родился около 1748 г. в городе Адрианополе; отцом его был Мехмед-Гирей-хан, один из многочисленных потомков Чингисхана.
Адрианополь в половине XVIII столетия представлял из себя сборный пункт всех недовольных своим положением в Крыму и очень многие из них имели в Румелии свои поместья и земли. Там Ш.-Г. и получил первоначальное образование, но рано лишившись отца, был перевезен матерью в Фессалоники, где и продолжал свое образование.
Достигши совершеннолетия, Ш.-Г., благодаря счастливому случаю, имел возможность побывать в Италии.
Поселившись в Венеции, он стал изучать итальянский язык и таким образом при помощи его ознакомился с западноевропейской культурой.
Кроме итальянского языка он знал греческий и свободно говорил по-арабски; по-русски же, особенно в начале своей деятельности, с большим трудом.
Но ему недолго пришлось быть в Италии: его родной дядя, Керим-Гирей-Шагин, вызвал его в Крым, полюбил за его способности и дал возможность, несмотря на 20-летний возраст, получить место сераскира в Ногайской орде, составленной из мелких кочевых орд буджаков, едикулов, джанбулаков и едиссануев.
Но вскоре началась русско-турецкая война, и Ш.-Г., не желая в ней участвовать, поселился в Бахчисарае и примкнул к представителям бейских поколений, ведущих свое происхождение от Чингисхана и имевших поэтому право быть избранными на ханский престол.
Являясь по отношению к хану только вассалами и не занимая при ханском дворе никаких должностей, они ограничивали самодержавие ханской власти.
До начала января 1770 года Ш.-Г. ничем не выразил своей деятельности, и неожиданно выступил на историческое поприще по следующему поводу.
После побед Румянцева при Ларге и Кагуле Россия хотела приобрести себе в среде крымских татар приверженцев и с этой целью к хану в Бахчисарай были посланы переводчик Мавроев, Мелис-Мурза, брат главы союзных России ногайцев, и Али-Ага, поверенный джанбулаков.
По случаю их приезда был собран совет, на котором и было решено Мавроева повесить, а других сжечь живыми.
Тогда выступил Ш.-Г., и ему после долгой речи удалось отклонить совет от принятого решения.
Такой явный переход Ш.-Г. на сторону русских можно объяснить тем, что Ш.-Г., не надеясь обычным путем достигнуть ханского достоинства или предвидя неминуемое присоединение Крыма к России, ожидал для достижения ханства русской поддержки.
И Ш.-Г. не ошибся в своих расчетах: глава русской партии, Джан-Мамбет, рекомендовал его канцелярии советнику Веселицкому, как самого достойного кандидата в выборные ханы, так как «из всех Гиреев один этот султан любим всем народом». 27-го июля 1771 года, после вступления русских войск под начальством князя Долгорукова в Крым и после изгнания хана Селим-Гирея, на ханский престол был избран Сагиб-Гирей, а Ш.-Г., брат его, — калгой.
Крымский хан объявил себя самостоятельным, и русским поверенным в делах при нем был назначен упомянутый нами канцелярии советник Веселицкий, который стал требовать, чтобы татары послали императрице просьбу принять под свою власть Керчь, Еникале и Кинбурн.
Татары отказывались и 25-го августа Ш.-Г. поехал в Петербург, в качестве посла от своего брата-хана, для улаживания этого дела. Очевидно, он не понимал новых условий политического состояния ханства, потому что, приехав в Петербург и считая себя представителем de facto независимого государства, предъявлял самые разнообразные претензии: то он требовал, чтобы гр. Панин первый сделал ему визит, то не желал снять шапку на аудиенции у императрицы.
В письмах императрицы Екатерины Второй к Бельхе и Вольтеру, касающихся приезда Ш.-Г. в Петербург, мы находим следующую характеристику калги-султана. «У нас теперь здесь калга-султан, брат независимого крымского хана; это молодой человек лет 25-ти, чрезвычайно умный и желающий образовать себя… Этот крымский дофэн самый любезный татарин: он хорош собой, умен, образован не по-татарски; пишет стихи; хочет все знать и все видеть; все полюбили его. Он не пропускает ни одного спектакля; по воскресеньям после обеда бывает в монастыре (Смольном) и смотрит, как танцуют воспитанницы». В Петербурге, ввиду всеобщей среди ногаев любви к Ш.-Г., на последнего стали смотреть как на будущего независимого от Крыма ногайского хана; в этом духе подан был проект, но вследствие политических соображений он не был приведен в исполнение.
В ноябре 1772 года Ш.-Г. получил позволение выехать в Крым, куда должен был ехать через Москву.
В это время в голове Ш.-Г. один за другим стали роиться планы на будущее: отведав в Италии и отчасти в России плодов современной ему культуры, Ш.-Г. захотел пересадить ее в Крым, сделаться самостоятельным государем и присоединить к своим владениям Кавказ.
Но по приезде в Бахчисарай его ожидало сильное разочарование: в Крыму существовала большая партия, желавшая возвратиться в подданство Турции, и за свои речи в совете, в которых Ш.-Г. много говорил в пользу России, он должен был выехать из Крыма. Перед отъездом он просил приехавшего с ним кн. Путятина передать совету его желание сделаться ханом, но неудачно и 11-го апреля 1773 года Ш.-Г. выехал в Перекоп.
Когда туда были стянуты подвластные кн. Долгорукову войска, то Ш.-Г. опять просил сделать его ханом; но совет, на заявление Долгорукова, получив в третий раз предложение сделать Ш.-Г. ханом, хотя по-прежнему находил доводы наши основательными, все-таки отказал в исполнении просьбы.
Тогда Ш.-Г. сложил с себя звание калги и 28-го августа 1773 года поселился в Полтаве.
Незадолго до заключения Кучук-Кайнарджийского мира Ш.-Г. еще раз выступил на сцену по поводу ногайских волнений, для успокоения которых он был послан в мае 1774 года на Кубань, снабженный достаточным количеством денег и войск. По заключении мира, Ш.-Г. представил Щербинину возможность составить из ногайцев оппозицию поведению крымцев, желавших подданства Турции, и при их содействии сделаться самому ханом, на условии прекращения всех сношений с Портой. 15-го декабри пиан этот был одобрен советом, но встретил препятствие к исполнению со стороны Румянцева.
В это время крымские и ногайские орды окончательно решили отдаться под владычество Порты, о чем и просили султана в своей челобитной; но Ш.-Г., не дожидаясь ответа султана, вступил в крепость Копылу и ночью напал на князей и мурз, несогласных с ним, но был отбит и потерпел неудачу.
В конце июня 1775 года дела Ш.-Г. поправились и он, получив от России денежное пособие, собирался провозгласить себя ханом, но в это время назначенный по повелению нового хана Девлет-Гирея сераскиром Кубани Тохтамыш-Гирей-султан напал в числе трех тысяч человек на преданную Ш.-Г. едичкунскую орду, перебил и ограбил сопротивлявшихся, а самого Ш.-Г. принудил бежать к абазинцам.
Генерал Борзов послал ему один купеческий бот, который и перевез беглеца в Еникале.
Оттуда Ш.-Г. в сопровождении русского отряда под командой бригадира Бринка отправился внутрь Кубанской области.
В конце 1776 года Ш.-Г. при помощи русских войск был провозглашен ханом и первыми ему присягнули ачуевские жители, но население другого важного пункта, крепости Темрюка решительно отказалось признать его ханом; Ш.-Г. пробовал взять крепость штурмом, но был отбит. Здесь России предстала задача водворить Ш.-Г. в Крыму, но так, чтобы это водворение не имело вида насильственного навязывания его крымцам, что, благодаря господствовавшему среди последних нерасположению к Ш.-Г., было очень трудно.
Как бы то ни было, но несмотря на выставленное Девлет-Гиреем сорокатысячное войско, 21-го апреля 1777 года близ Кара-Су Ш.-Г. был выбран и торжественно провозглашен самодержавным, независимым ханом. Кроме присяги, принесенной татарскими вельможами Шагин-Гирею, и крымское духовенство санкционировало это избрание, как согласное с магометанским законом.
Вступив на престол, Ш.-Г. заставил принести себе присягу в неограниченном самовластии и затем стал ревниво оберегать свои прерогативы.
Деятельность его, как независимого хана, выразилась в следующем: для улучшения состояния администрации он введением централизации в управлении дал ей организацию; преобразовал ханский совет (диван); в областном управлении разделил Крым на 6 провинций; организовал полицию; упорядочил состояние финансов, отдавая почти все статьи дохода на откуп; построил около Бахчисарая пороховой завод и, наконец, преобразовал войско, введя всеобщую воинскую повинность и приучая войска к европейскому строй. Такая деятельность нового хана вызвала среди всех сдоев населения Крыма ненависть к Ш.-Г. и имела последствием открытое восстание татар. 23-го декабря 1777 года Порта, которая до сих пор не признавала Ш.-Г. ханом, на генеральном совете решила подать помощь бунтовщикам и послала к берегам Крыма несколько фрегатов, но бесполезно, так как в феврале следующего года мятежники, окруженные русскими войсками, прислали Ш.-Г. двух депутатов с повинной.
Крым, после подавления восстания, был совершенно разорен, и Ш.-Г. снова при помощи русских войск утвердился на престоле и с большой жестокостью занялся казнью предводителей бунта, 26-го июня 1778 года Ш.-Г. выехал из Бахчисарая, поссорившись с Константиновым и Суворовым из-за указа императрицы о выводе христиан из Крыма, так как Ш.-Г. считал их виновниками этого указа. По условию Айнели-Ковакской конвенции, Порта 10-го марта 1779 года согласилась признать Ш.-Г. ханом, с оговоркой, что последний пришлет по составленной ранее программе просьбу о калифском благословении, что Ш.-Г. после продолжительных увещаний Константинова и исполнил.
Между тем народное неудовольствие Шагин-Гиреем не могло уничтожиться восстановлением его на престол и той жестокостью, с которой он преследовал своих врагов.
Приверженность Ш.-Г. к западноевропейским обычаям и несоблюдение им некоторых мусульманских обрядностей еще более возбуждали татар против хана. В конце 1780 г. движение поднялось, сначала на Кубани, а в июле следующего года восстали и крымцы, а когда их депутация к императрице с жалобой на Ш.-Г. была перехвачена по дороге, то они выбрали на ханский престол брата Ш.-Г. — Богадырь-Гирея. Ш.-Г. послал свои войска, на мятежников, но те изменили и открыто напали на него, так что Ш.-Г. был вынужден для спасения жизни бежать под защиту русского гарнизона в Еникале.
Россия и на этот раз взялась восстановить права Ш.-Г.: генералу Самойлову было приказано вступить в Крым, а Дебальмену двинуться к Перекопу.
Ш.-Г. окончательно пал духом и писал Потемкину о своем критическом положении.
Потемкин лично явился к Ш.-Г. и подготовил почву для передачи Крыма России, посулив ему вместо Крыма Персию.
Между тем Самойлов вступил в Крым и рассеял толпы мятежников.
По усмирении мятежа русскими войсками, Шагин-Гирей стал беспощадно казнить и преследовать своих врагов.
Но своей озлобленной жестокостью он только ухудшил дело, доведя татар до того, что они сами решили просить Россию о принятии их в подданство.
Ш.-Г. потерял надежду удержаться на престоле и на собрании в Карасубазаре отказался от него. В конце февраля 1783 года Ш.-Г. формально отрекся от престола в пользу России и себя отдал ей под покровительство.
По отречении хана ему предложено было ехать в Херсон, но Ш.-Г. медлил и только к 23-му мая приготовился к отъезду и приказал обозу ехать, но не в Херсон, а в Азов, а затем на Ею; сам же отправился в Тамань.
Его приезд взволновал живших там ногаев, и Суворову пришлось усмирять их силой. Ввиду продолжавшихся сношений Ш.-Г. с мятежниками Потемкин уведомил об этом императрицу, и последняя послала Ш.-Г. письмо, указывая ему на Воронеж как на будущее его местожительство.
Ш.-Г. все-таки продолжал медлить, и только 15-го мая 1784 г. генералу Игельстрому удалось при помощи хитрости заставить его покинуть Тамань и переехать в Таганрог, а оттуда, в сопровождении атамана Иловайского, в Воронеж.
Приехав туда 20-го июля 1784 г., Ш.-Г. просил почему-то императрицу взять у него обратно пожалованные ему ордена, которых он прежде так добивался, и дать распоряжения на случай его желания ехать в Турцию.
На это императрица 10-го сентября 1784 года отправила генерал-поручику Черткову указ, по которому Ш.-Г., если пожелает ехать в Турцию, должен был быть отправлен в Киев, а оттуда через Польшу в Хотин. Тогда Ш.-Г. послал просьбу об отпуске его в Турцию; но ответ был получен только 6-го ноября 1785 года и заключал в себе приказ Ш.-Г. переехать из Воронежа в Калугу, куда Ш.-Г. и выехал 17-го января 1786 г. Там ему жилось гораздо хуже: ввиду же не прекращавшихся сношений его с Крымом, за ним стали следить и приказано было перехватывать письма от него и к нему. Тогда Ш.-Г. стал усиленно проситься в Турцию.
В сентябре 1786 г. ему было позволено выехать и 5-го декабря он был уже в Бердичеве, а девятого, в сопровождении пристава кол. сов. Вельяминова, выехал к Каменец-Подольску и в деревне Длуже стал ожидать разрешения султана вступить в турецкие владения.
Разрешение пришло, и Ш.-Г. 27-го января 1787 г. был сдан Вельяминовым с рук на руки турецкому приставу, присланному султаном, Измаилу-аге. Оттуда через Бухарест Ш.-Г. прибыл в Адрианополь, встречаемый везде с большим почетом.
Но вскоре отношения Турции к нему совершенно переменились: Ш.-Г. неизвестно за что был сослан на остров Родос и там удавлен по повелению султана в июле или августе 1787 года. Причина казни тоже неизвестна, но есть основание предполагать, что Ш.-Г., приехав в Родос и живя там несколько месяцев, должен был тяготиться отсутствием образованного общества, которым он пользовался в России, и стал искать сближения с членами французского консульства, на что имеется положительное свидетельство.
Турция же легко могла счесть эти сношения за какие-нибудь политические затеи Ш.-Гирея и поспешила скорее избавиться от беспокойного ссыльного.
Соловьев, «История России с древнейших времен», книга VI; «Записки Одесского общества истории и древностей России», т. VIII, ХII, XIII, XV; «Чтения в обществе истории и древностей России», 1865 г., кн. 1; 1866 г. кн. 1; 1871 г., кн. 4; 1872 г., кн. 2; 1875 г., кн. 4 и 1876 г., кн. 1 и 2; «Записки Андрея Тимофеевича Болотова», т. 4, ч. 22; «Временник Московского общества истории и древностей России», т. XXIV; «Киевская Старина», 1886 г., т. XVI; «Исторический Вестник», 1887 г., т. XXIX; «Записки Энгельгардта», изд. «Русского Архива», 1867 г.; «Иллюстрированная Газета», 1865 г., № 18; «Одесский Вестник», 1865 г., № 34; «Крымские ханы» Кондараки;
Приложение к «Донцам» Сенюткина, 32; «Воронежская Беседа на 1861 г.», стр. 34-35; Лашков Ф., «Шагин-Гирей, последний Крымский хан», Киев, 1886 г.; «Памятная книжка Воронежской губ. на 1892 г.»; «Воронежский Календарь на 1892 г.», август; «Русский Архив», т. I, стр. 1210; «Сборник Русского исторического общества», т. XIII, XV, XXII, XXVII и XXIII; «Русский Вестник» 1862 г., май; «Архив государственного Совета», т. I; «История царства Херсонско-Таврического» Сестренцевича-Богуша, т. 2; «Русский Архив» 1873 г., 1867 г., 1874 г., кн. 2; 1884 г., кн. 2; Дубровин, «Присоединение Крыма к России», т. 1, 2 и 3; «Словарь Ефрона», 77, стр. 22-23. Анат. Сомов. {Половцов} Шагин-Гирей — последний крымский хан. Род. около 1755 г. в Адрианополе; обучался в Фессалониках и Венеции, где изучил итальянский язык и ознакомился с западноевропейской образованностью.
Был вызван дядей Керим-Гиреем на должность сераскира в ногайскую орду, но оставался там недолго; со вступлением на престол нового хана должен был бежать в Бахчисарай.
С 1770 г. начинается вмешательство русских в дела Крыма, где образовалась небольшая партия, примыкавшая к проекту Панина — отделить Крым от Турции.
Во главе этой партии стоят. Ш.-Гирей, который, с выбором в ханы Сагиб-Гирея, был назначен пашой и отправлен в 1771 г. в СПб. для заключения окончательного договора с Россией.
В СПб. он привлек к себе всеобщие симпатии.
В покровительстве России он видел благоденствие Крыма, и по возвращении на родину старался убедить в этом татар. Последние упорствовали, сносились с Турцией и вызвали ряд военных действий со стороны командовавшего русскими войсками князя Долгорукого, после чего в мае 1774 г. Ш.-Гирей был утвержден ханом. Однако вскоре крымцы опять «потянули к Турции»; Ш.-Гирей должен был бежать, но на этот раз расположение к нему ногайцев и победа князя Прозоровского над крымским ханом Девлет-Гиреем доставили ему ханский престол (октябрь 1776 г.). Он озаботился прежде всего устройством управления посредством преобразования дивана (совета), установления иерархической системы, учреждения новых органов управления и т. п.; далее он улучшил финансы, учредил постоянное войско, круто изменил свой образ жизни на европейский лад и перенес свою резиденцию в Кафу, желая сделать ее центром гражданственности и промышленности, для чего призвал иностранцев.
Все это не нравилось татарам; в 1778 г. они произвели восстание, подавленное военными действиями князя Прозоровского и вызвавшее со стороны Ш.-Гирея более строгие меры к водворению спокойствия.
За этим восстанием последовал ряд других, и Ш.-Гирей должен был отказаться от престола, склоняемый к тому также и русскими, решившими присоединить Крым к своим владениям.
Получив его отречение, в начале 1783 г., Потемкин, вместо обещанного ему персидского ханства, предложил ему поселиться в Херсоне, с ежегодным окладом в 200000 руб. Выразивший на это сначала свое согласие, Ш.-Гирей пытался было бежать в Тамань и далее в Турцию, но был задержат и водворен Потемкиным в Воронеж, вместе со свитой в 2000 человек, гаремом и всем имуществом.
Оттуда в начале 1786 г. его перевели в Калугу, где он должен был жить в загородном доме, уединенно и с очень небольшой свитой.
Вскоре после обнаружения его переписки с родственниками, оставшимися в Тамани, приняты были еще более строгие меры предосторожности, что и заставило Ш.-Гирея проситься в Турцию.
Императрица согласилась на это и в 1787 г. Ш.-Гирей оставил Россию.
Он вскоре погиб насильственной смертью на острове Родосе.
Ср. ст. Дашкова, «Шагин-Гирей — последний крымский хан» («Киевская Старина», 1886, № 9). {Брокгауз} Шагин-Гирей хан крымский, 1784 г. передавшийся России. {Половцов}