Биография Румянцева графиня Мария Андреевна

— дочь действительного тайного советника графа Андрея Артамоновича Матвеева и первой его супруги, Анны Степановны, урожденной Аничковой (дочери стольника); родилась 4-го апреля 1698 г. и провела первые годы своей жизни в Вене и Гааге, где отец ее был послом России до 1710 года. Она рано лишилась своей матери, скончавшейся 4-го октября 1699 г., и росла под надзором мачехи, второй супруги отца, Анастасии Ермиловны (неизвестно, кто она была урожденная), бывшей ранее в супружестве за Михаилом Аргамаковым.
Сам граф Андрей Артамонович Матвеев был одним из образованнейших людей своего времени; он любил читать, знаком был близко с внешней стороной европейской жизни, устроил дом свой на иностранный образец и т. д., а потому естественно, что и дочерям своим старался дать образование, несколько иное от общепринятого тогда в нашем отечестве.
Молодая графиня Матвеева свободно владела французским языком, умела довольно бойко говорить, хорошо танцевала, так что не замедлила обратить на себя внимание Петра І на ассамблеях, не задолго пред возвращением Матвеева из-за границы установленных в нашем отечестве по царскому указу 1718 года. По словам Карабанова, Петр І не только имел большое расположение к М. А. Матвеевой, но и ревновал ее к другим до того, что однажды даже наказал ее собственноручно за слишком смелое обращение с кем-то другим и пригрозил ей, что выдаст ее замуж за человека, который сумеет держать ее в строгости и не позволит ей иметь любовников, кроме него одного.
Действительно, когда вскоре один из его любимых денщиков — Александр Иванович Румянцев возымел намерение вступить в брак, Петр I приехал с ним к А. А. Матвееву сватать его дочь за своего денщика.
Матвеев не счел удобным противиться этому предложению, — и в скором времени, в присутствии царя и царицы, состоялось бракосочетание 19-летней Марии Андреевны Матвеевой с Александром Ивановичем Румянцевым (10-го июля 1720 года). На другой день, 11-го июля, Их Величества кушали на почтовом дворе у Румянцева (см. Журнал 1720 года). Петр І щедро наградил новобрачных.
Результатом этого брака явилась дочь Екатерина, родившаяся в ноябре 1721 г., а затем еще две дочери и сын Петр, будущий фельдмаршал, родившийся в Москве 8-го января 1725 года, во время пребывания мужа Марьи Андреевны в Константинополе, а затем на Персидской границе для размежевания.
Графиня уже в то время, несмотря на молодость ее лет, имела влияние при дворе; чрез нее сблизился с ее мужем Французский посланник Кампредон, делавший ей подарки, которые, по его словам, очень ему помогли в его делах. M. А. Румянцева была в близких отношениях к Великой Княжне Елисавете Петровне, если придать полную веру рассказу дюка де Лирия (XVIII век, т. II, ст. 117 и след.) о том, что Великая Княжна, узнав, что ее сватают за старшего сына маркграфа Альберта (дяди Прусского короля), дала знать Прусскому посланнику барону Мардефельду, чрез посредство одной дамы по фамилии Румянцевой, которая бывает в доме Принцессы и пользуется ее любовью и доверенностью, чтобы он оставил все хлопоты по этому делу, ибо она вовсе не думает выходить замуж и никогда не выйдет за сына маркграфа Альберта». Вскоре графине пришлось разделить печальную участь супруга, подвергшегося опале и лишению чинов, и отправиться с детьми на житье, под строгим присмотром, в Алатырскую деревню, где она и пребывала около трех лет, а затем, при назначении ее мужа в армию Миниха, перебралась с семейством же в Киев, откуда, при посредстве известной Мавры Егоровны Шуваловой, поддерживая прежние свои связи с Петербургом, посылала самой Цесаревне Елисавете Петровне поклоны свои, гостинцы, книгу, а затем не замедлила поздравить Императрицу Елисавету с восшествием на родительский престол после удачно свершенного переворота.
В Киеве Румянцева пробыла недолго.
С назначением ее супруга уполномоченным на конгресс в Або в 1740 году она переехала в Петербург, при праздновании заключения мира в Або удостоилась получить звание статс-дамы и в 1743 году, кроме того, портрет Ее Величества; муж же ее (а следовательно и она) был возведен в графское достоинство.
Новая графиня приобрела вскоре большое влияние при дворе, которое удержала до конца царствования Елисаветы Петровны.
Этому очень содействовали ее ум, большой такт, знание людей, уменье расположить их к себе и привлекательная наружность.
Представители иностранных держав, зная о влиянии Румянцевой при дворе, старались расположить ее в свою пользу.
Так, Шведский генерал Дюринг хвалился тем, что успех его поручения обнадежен ему приязнью генеральный Румянцевой;
Французский посланник Далион находил нужным производить ей пенсию от своего двора и писал своему правительству, что она в большой милости у Императрицы;
Английский посланник Вейч склонял ее также на сторону своего кабинета.
Но Румянцева, равно как и ее супруг, были сторонниками Французского двора и держались партии Шуваловых.
Особенно видную роль получила графиня М. А. Румянцева с назначением в 1744 году состоять при Принцессе Ангальт-Цербстской (привезенной для бракосочетания с наследником Русского престола Великим Князем Петром Феодоровичем), в качестве доверенной особы Ее Величества, для надзора и опеки над Принцессой, с обязательством отдавать Императрице подробный отчет о всем замечаемом ею. Это, конечно, вооружило против Румянцевой будущую Императрицу Екатерину II, при торжественном бракосочетании которой графиня принимала большое участие.
Она сопровождала Императрицу Елисавету в ее поездке из Москвы к Разумовскому в Глухов в 1744 г., а затем в Петербург, была с нею же на пиру у Разумовского в Гостилицах в день ее именин 5-го сентября 1745 года и т. д. После бракосочетания будущей Императрицы Екатерины II графиня M. А. Румянцева была уволена от должности гофмейстерины и получила приказание вернуться к своему супругу, о чем никто при дворе не сожалел, потому что она подавала поводы ко многим пересудам.
Причинами же этого удаления должно считать неприязненное к ней отношение со стороны матери Великой Княжны, на которую М. А. Румянцева наговаривала Императрице Елисавете, и нерасположение к ней канцлера Бестужева-Рюмина, сила которого все увеличивалась.
Но это увольнение от должности не удаляло М. А. Румянцеву от двора Императрицы, так как она по-прежнему пользовалась расположением Елисаветы Петровны, и сама Великая Княгиня Екатерина Алексеевна брала от нее советы, как сама заявляет об этом в своих Записках.
Лишившись своего супруга в 1749 г., графиня М. А. Румянцева, оставаясь при дворе, продолжала тот же самый широкий род жизни и занимала собиравшихся у ней гостей разговорами, которые даже гораздо позднее известный граф Сегюр находил чрезвычайно занимательными.
С годами она заменила танцы, в которых была большая искусница, картами, и немало проигрывала, увлекаясь игрою с утра до поздней ночи. Будучи к тому же нерасчетлива и расточительна, она нередко нуждалась в деньгах и обращалась с просьбами о вспомоществовании к Императрице Елисавете, а затем и к Екатерине II, при дворе которой, как старейшая придворная дама, современница Великого Преобразователя, пользовалась большим уважением, чему отчасти содействовали и заслуги ее сына. Екатерина II не вспоминала многих неприятностей, испытанных ею ранее от Румянцевой, и 12-го июня 1775 года наградила ее орденом Св. Екатерины, год спустя, 10-го июня 1776 г., пожаловала ее гофмейстериною, а в 1782 г. подарила ей богатый перстень.
Графиня весьма часто присутствовала на разных обедах, свадьбах и торжествах при дворе; в день первого бракосочетания Великого Князя Павла Петровича (1773 г.) она, очень хорошо еще танцевавшая, просила Великого Князя оказать ей честь протанцевать с нею, так как она в свое время имела честь танцевать с его прадедушкою, дедушкою, и батюшкою, а затем, еще много лет спустя, на Придворном балу 24-го ноября 1781 г., в день именин Императрицы, прошлась в польском с одним из внуков Екатерины II — Великим Князем Александром Павловичем. 22-го сентября 1778 года графиня Румянцева была пожалована обер-гофмейстериною Высочайшего двора, — к великому ее удовольствию.
Проживая по-прежнему в Петербурге, она расходовала немало денег и, нуждаясь постоянно в деньгах, прибегала к щедрости Императрицы, которой в 1784 г. поднесла также особое письмо об устройстве ее домашних дел на случай своей смерти.
Вскоре ее постигло семейное горе: сперва она лишилась одной дочери — графини П. А. Брюс, а затем умерла и жившая с нею другая дочь — Е. А. Леонтьева, чрез год после которой скончалась и она сама. Графиня сперва стала часто недомогать, сильно кашляла, затем ее постиг паралич, но, по чрезвычайно счастливой крепости своего сложения, она долго превозмогала болезни и, сохранив до глубокой старости веселость и живость ума и воображения, скончалась 4-го мая 1788 года, пережив своего супруга почти на 40 лет. Она погребена в Благовещенской церкви Александро-Невской Лавры. Необходимо упомянуть, что графиня М. А. Румянцева отличалась необыкновенною добротою и готова была помогать всем и каждому по мере сил своих. Она была из первых, выразивших в 1763 году готовность принимать в своем доме беспомощных приносимых детей и оказывать им призрение и воспитание.
С назначением ее сына правителем Малороссии все отправлявшиеся в эту страну являлись к графине просить у нее предстательства пред сыном, рекомендательного письма и т. д. Графиня никому не отказывала и писала сыну о лицах, которых даже вовсе не знала. Кончина ее, поэтому, произвела впечатление в Петербурге, и знаменитый Державин посвятил ей одну из своих од — «На смерть графини Румянцевой». Гр. М. А. Румянцева имела одного сына Петра, будущего фельдмаршала, родившегося в 1725 г. (биография его помещена ниже), и трех дочерей, о которых скажем в немногих словах.
Старшая из них — Екатерина, первый ребенок M. А. Румянцевой, родилась в ноябре 1721 года [ Делаем это предположение потому, что самые крестины новорожденной происходили 26-го ноября 1721 г., в присутствии Его Величества и Его супруги, по словам Берхгольца. (Дневник камер-юнкера Берхгольца, перевод Аммона, 1857, стр. 243).] и, получив, как и прочие девицы того времени, домашнее, довольно ограниченное образование, вступила позднее в брак с генерал-лейтенантом Николаем Михайловичем Леонтьевым, бывшим значительно старше ее летами и по-видимому обладавшим нравом довольно крутым.
Супруги не сошлись характерами, и Екатерина Александровна, покинув своего мужа около 1760 года, возвратилась в дом к своей матери, у которой и проживала до самой своей кончины.
По словам Гарновского, автора известных Записок, она была одною из первейших корреспонденток своего брата фельдмаршала и умерла 3-го апреля 1788 года (См. дела Гос. Архива, XI, № 64; Стар. и Нов., т. IV, стр. 71). Детей она не имела. Муж ее погиб преждевременно: 19-го сентября 1769 г. он был убит ружейным выстрелом в хоромное окно в своем селе Голощапове (Крапивенского уезда) одним из своих крепостных, с которыми зверски обращался.
Князь Я. П. Шаховской сообщает, что графиня Марья Андреевна, пользуясь отменною милостью Ее Величества, исходатайствовала, чтобы из имения Н. М. Леонтьева была выделена его жене указная часть, т. е. из недвижимого одна седьмая часть, где пожелает взять, а вместо четвертой части движимого — дать деньгами 35000 руб. Указ об этом Сенату к исполнению состоялся 21-го марта 1761 г. Но затем, добавим мы от себя, Сенат нашел, что запрещено делать такие противные дела, чтобы при живой жене или при живом муже части брать, и потому оной жене генерал-поручика Леонтьева части давать не следует, и ежели ей что дано по указу, то надлежит оное возвратить прежнему мужу, а буде чего не дано — того и не давать.
Императрица Екатерина II конфирмовала это 8-го августа 1762 г. Вторая дочь М. А. Румянцевой — Дарья родилась, как надо предполагать, в конце 1723 года [ Это предположение основано на словах того же Берхгольца, записавшего в своем дневнике за 1723 г., т. II, стр. 248, октября 31-го, что в тот день А. И. Румянцев уехал в Астрахань, а жена его, беременная в последнем периоде, осталась в Петербурге.] и впоследствии, в 1755 году, вступила в брак с графом Францем Иосифом Вальдштейном (р. 1719 г., ум. в 1758), будучи помолвлена с ним еще в 1752 г., но чрез три года овдовела и была 7-го апреля 1760 г. помолвлена и вскоре обвенчана с сыном известного генерал-прокурора князя Никиты Юрьевича Трубецкого, — князем Юрием Никитичем.
Она получила в 1755 г. от своей матери во владение часть имения Буртнек, которое было разделено между нею и братом ее, графом Петром Александровичем.
Муж ее, князь Юрий Никитич (р. 1736 г., ум. в 1811) находился в военной службе, был произведен в 1775 г. в генерал-лейтенанты и вышел в отставку, но при короновании Павла І переименован в тайные советники, с назначением в сенаторы, а в 1797 г. произведен в действ. тайн. советники.
Он был членом общества мартинистов.
Супруга его отличалась искренним и примерным благочестием, — говорили даже что она в последние годы жизни была даже посхимлена, хотя и не жила в пределах монастырских стен. Она скончалась в 1817 г. и погребена в Александро-Невской лавре в Петербурге.
От брака с Трубецким она имела одного сына, князя Александра, родившегося в 1765 году и умершего в 1805 г. в чине статского советника, и одну дочь Прасковью, р. в 1762 г. и ум. 1848 г. (она была замужем за кн. Федором Сергеевичем Гагариным).
Кроме того, от первого ее брака с графом Вальдштейном она имела дочь Марию Александровну, бывшую в числе первых воспитанниц учрежденного в 1763 г. Воспитательного Общества благородных девиц в Петербурге.
Позднее она вступила в брак с графом Иваном Александровичем Апраксиным и с 1809 г., апреля 9-го, была кавалерственной дамою ордена св. Екатерины малого креста. — Третья и последняя дочь графини M. А. Румянцевой — Прасковья родилась 7-го октября 1731 г. (имея в виду слова Императрицы, что эта дочь Румянцевой была на два года моложе Великой Княгини Екатерины Алексеевны [Императрица Екатерина II род. 21-го апреля {2 мая} 1729 г.]), при которой ее мать была вроде гофмейстерины).
Это доставило молодой Румянцевой доступ к будущей Императрице, и она скоро сделалась близкою ее подругою, постоянно ее сопровождавшею и пользовавшеюся большим ее расположением.
Императрица первую часть своих записок посвятила ей («другу своему гр. Брюсс, которому может сказать все, не опасаясь последствий»). Она вступила в брак в 1751 году, мая 27-го, с очень богатым гвардии офицером — графом Яковом Брюсом, и была обвенчана в придворной церкви, причем для брачного торжества отпущены были из Придворной конторы различные предметы.
Она бывала по-прежнему весьма часто при дворе и была пожалована в статс-дамы 15-го августа 1773 г., в день бракосочетания великого князя Павла Петровича.
Она имела неосторожность не только увлечься фаворитом Императрицы — молодым Римским-Корсаковым, но довести дело до того, что Екатерина II застала их вместе в своей комнате, после чего они оба были удалены от двора, — и прежняя их дружба обратилась в немалую ненависть.
Пользуясь в свое время значением и влиянием при дворе, она успела доставить своему супругу сенаторство (в 1779 г., в январе), чин генерал-аншефа, и подполковника л.-гв. Семеновского полка и даже должность Московского генерал-губернатора по смерти графа Захара Григорьевича Чернышева.
Графиня Брюс скончалась 17-го апреля 1786 года. От Брюса она детей не имела, по словам князя Долгорукова, но от Корсакова имела дочь Екатерину, которую намеревалась выдать за графа Дмитриева-Мамонова, любимца Императрицы; предположение это не осуществилось по той причине, что Мамонов влюбился во фрейлину княжну Щербатову, и дочь Брюса (позднее в 1793 г.) вступила в брак с графом Василием Мусиным-Пушкиным (тайн. советн. и посланником в Испании), который присоединил к своей фамилии еще фамилию Брюс. С кончиною его в 1836 г. прекратился род графов Мусин-Пушкин-Брюс. «Русская родословная Книга», князя Лобанова-Ростовского, т. I, стр. 366; Деяния Петра Великого, Голикова; «Русская Старина», т. II ст. 476, т. IV, ст. 587 и след., т. XXII, ст. 57, т. XXV, ст. 289, т. LXXXIV, стр. 95; 1870 г., кн. 2, стр. 448, 473, 1871, кн. 4, ст. 586 и след., кн. 2, ст. 587; «Юрналы 1720 года»; «Дневник камер-юнкера Берхгольца с 1721 по 1725 год», перев. Аммона, Москва. 1857, т. І, стр. 88, 201, 243, т. II, ст. 100; 248; «Сборн. Имп. Русск. Ист. Общ.», т. VIII, ст. 36 и след., X, стр. 320, XII, донесен.
Каскарта 19 (30) сент. 1768; т. XXVII, письмо 27 мая 1788 года; LVI, стр. 539 и след.; LXIII, стр. 132 и след.; LXVI, стр. 328; СVIII, стр. 188; СХІ, стр. 86, т. XXX (донесения Кампредона) ст. 190, 390, т. СV ст. 83, 354, 447; История России, С. М. Соловьева, т. IV, ст. 940 (изд. Общ. Польз.), т. V, ст. 409; Волков, Двор Русских Императоров в XVIII столетии; «Архив князя Воронцова», т. І, стр. 83, т. II, стр. 407, 441, 475, 461; т. IV, стр. 164, 167, т. V, т. VII, ст. 625, 649, т. XXVIII; «Русский Архив» 1888, кн. III, стр. 316-363; 1894, кн. II, стр. 115; Записки Императрицы Екатерины II, перевод с подлинника, издание Имп. Акад. Наук, СПб. 1907 г., стр. 52 и след., 211 и след., 229, 233 и 236, 264, 357, 481, 862; «Исторический Вестник» 1883, декабрь, 634; 1897 г., кн. І (статья Михневича), ст. 110-130; XVIII век, т. II, стр. 117 и след.; «Старина и Новизна», т. IV, ст. 71, и т. ХІV, стр. 507; Сочинения Державина, издан. Я. К. Гротом, т. І, стр. 214 и след. и т. VIII, стр. 609, т. IX, 257, 321, «С.-Петербургские Ведомости» 1763 г., октября 14; «Архив кн. Куракина» т. VIII, стр. 454; Семейство Разумовских, соч. А. Васильчикова, т. II, ст. 408-435; Камер-фурьерский журнал с 1745 года, 1751 г. (особенно много в 1762-1777 годах); Memoires du prince Р. Dolgoroukoff, т.. I, р. 171-181; Дневник А. В. Храповицкого, изд. H. Барсуковым; Memoires du Comte de Segur, t. III; Д. Фон-Визин — в Сочинении: «Придворная грамматика»; Гос. Архив, р. XI, д. № 6, № 30 и 34, а также 64, П. Мещерского;
Сказание о роде кн. Трубецких, изд. кн. Е. Трубецкою, С.-Петербург. 1891, стр. 344; Записки князя Л. П. Шаховского, изд. 1872, стр. 159; Архив Правител.
Сената, книги Высоч. указов, № 102, л. 117-118; Московский Некрополь, т. II, стр. 167; Петербургский Некрополь, т. I; Архив Минист.
Императ.
Двора, опись 36-1629, № 84 и № 132; Н. Мурзанов, Правительствующий Сенат, Списки сенаторов, С.-Петербург. 1911. П. Майков. {Половцов}