Биография Потоцкий граф Федор Павлович

— примас польский, архиепископ Гнезненский и сенатор Польского королевства; родился в Москве в 1664 году, умер в Варшаве 12-го ноября 1738 года. Отцом его был Павел Стефанович Потоцкий (см.), матерью — Елена Петровна, урожденнаяСалтыкова, — оба пользовавшиеся большим расположением царя Алексея Михайловича, который сам вызвался быть восприемником их сына и повелел совершить таинство крещения патриарху Никону.
По переезде родителей в Польшу, Федор П. стал посещать иезуитские училища, затем обучался в германских и итальянских университетах.
В 1683 году он был посвящен в духовный сан и вскоре назначен Краковским каноником.
Призванный к королевскому двору, П. снискал себе симпатии королевской семьи и занял пост канцлера супруги королевича Иакова.
С избранием Августа II на престол, Федор Потоцкий, по представлению Феликса Потоцкого, получил Холмскую епископию, хотя утверждение его в звании епископа состоялось лишь два года спустя по избрании: рождение его от православной и крещение православным патриархом возбудили против него интриги.
Назначенный затем сенатором и членом Государственного Совета Польского королевства, Потоцкий стал принимать деятельное участие в исторической жизни Польши, особенно после того, как в 1722 году был избран Гнезненским архиепископом.
Горячий патриот, Потоцкий в 1724 году, когда русские послы в Варшаве, князья Сергей Григорьевич и Василий Лукич Долгорукие старались сорвать сейм, чтобы помешать ему принять решение, несогласное с видами нашего правительства, грозил депутатам конфедерацией, если они допустят что-либо подобное.
Совершенно иначе отнесся он к предложениям России в 1729 году, во время переговоров между ними и нашим посланником князем С. Г. Долгоруким об утверждении избранного в епископы Белорусские Арсения Берла: добившись обещания нашего посла, что в случае, если будет сделано какое-либо насилие при избрании короля, Россия будет заодно с Речью Посполитой, П. стал высказывать свои симпатии к России и вообще склоняться на сторону ее интересов.
Настроение это, однако, было непродолжительно.
Оставшись по смерти короля Августа II — по своему званию примаса — первым лицом в государстве, П. распустил сейм и гвардию покойного короля, велел 1200 саксонцам, находившимся на службе при дворе Августа, немедленно выехать из Польши, стал вообще высказываться против поддерживаемой Россией саксонской династии и однажды даже проговорился нашему послу графу Левенвольду о своей приверженности к Станиславу Лещинскому.
Когда об этом узнали в Петербурге, к примасу была отправлена грозная грамота, в которой императрица требовала исключения Лещинского из числа кандидатов на польский престол.
П. ответил на это воинственными приготовлениями, разослал своих приверженцев склонять других к присяге угрозами и деньгами, но во всем этом не имел успеха.
Наоборот, когда он сам, с крестом в руке, стал присягать первый в исполнении всех своих замыслов, раздались сильные протесты.
Когда же Россия вошла в сношения с венским двором, и саксонская партия значительно усилилась, П. отправил в Петербург посла с письмом, в котором выражалась надежда, что русская императрица не нарушит свободы королевских выборов и будет зерцалом справедливости для прочих держав.
Кроме того, посол от имени примаса жаловался на поведение нашего посланника Левенвольда, уехавшего из Варшавы без сообщения о том примасу, и просил, чтобы в Варшаву был прислан посол русского происхождения.
Жалобы эти не имели успеха, и примасу было даже поставлено на вид, что «русской императрице нельзя предписывать, каких послов держать ей в Варшаве». Тогда П. открыто стал агитировать в пользу Лещинского, которого и провозгласил королем 12-го сентября 1738 года. Удалившись затем со вновь провозглашенным королем в Данциг, П. продолжал его поддерживать во время осад этого города, и даже когда Данциг был взят русскими войсками, он, отдавшись на волю и милосердие всероссийской императрицы, отказался признать саксонского курфюрста Августа III законным королем Польши.
Выданный последнему и заключенный под стражу, П. продолжал упорствовать, не поддавался на подкуп, пока семимесячное заключение не подорвало его старческих сил. Освобожденный, он в июле 1735 года приехал в Варшаву и представился королю, которого попросил вывести хоть часть иностранных войск, разорявших государство, из пределов Польши и оказать этим милость истощенным обывателям королевства.
Король отвечал примасу уверениями в своей неизменной милости и расположении, но Федор Потоцкий написал письмо русской императрице с глубокой «адорацией», в котором благодарил за милосердие, оказанное «хворому и несчастному старику», который остаток жизни своей употребить на молитвы о многолетнем и «благополучном государствовании и будет во всем послушен ее велениям». Наш посланник, граф Кейзерлинг, писал, что будет стараться удерживать примаса в таких добрых сентиментах и советовал императрице прислать примасу бриллиантовый крест. Действительно, ему удалось поддерживать с П. добрые отношения и склонить его на сторону России.
П. получил от русского правительства ежегодную пенсию в 3166 червонных и не только перестал выступать деятельным оппонентом русским намерениям, но даже удерживал от этого своего сородича, гетмана Иосифа Потоцкого.
Симпатии к России не помешали ему, однако, остаться враждебным до конца жизни Саксонскому двору и его представителю королю Августу.
Граф Потоцкий умер 12-го ноября 1738 года, 75 лет от роду. Как человек, он отличался справедливостью и строгостью, но ему недоставало важного качества — способности с уважением относиться к правам другого.
Способный государственный деятель, не всегда, впрочем, свободный от предрассудков, — он иногда вредил своему отечеству, предлагая на сеймах мероприятия, вредные для общественного спокойствия: так, между прочим, на сейме 1717 года он ратовал против диссидентов и настаивал на строгостях.
Как пастырь церкви, он был безукоризнен, заботился о распространении просвещения и благолепии святынь, но строго карал всякое нарушение обряда, всякое несоблюдение церковных правил.
Из сочинений Федора Потоцкого известны следующие: «Epistola pastoralis Th. Potocki, Archiepiscopi Gnesnensis» (Варшава. 1722) и «Kopje listow T. Potockiego do Lipskiego, biskupa krakowskiego» (Краков. 1735). Русский по рождению, крестник русского царя, силой событий ставший католическим архиепископом, П. сыграл немаловажную роль в русской истории, особенно в истории польско-русских отношений в царствование императрицы Анны Иоанновны.
Приведенный силой обстоятельств к борьбе с влиянием России, он часто видел в сближении с ней единственный исход для Польши и становился на ее сторону, Петр I доверял ему государственные тайны, он был известен даже малолетнему Петру II, а Анна Иоанновна смотрела на слова «великого примаса», как на решающие то или иное направление польской политики.
Князь П. В. Долгоруков, «Российская родословная книга», часть III, СПб. 1854; «Herbarz Polski Kaspra Niesieckiego», том VII, Лейпциг. 1841; «История России с древнейших времен», С. М. Соловьева, книга IV. СПб., тт. XVII, 543, 613, XVIII, 714, XIX, 989, 1129, XX, 1265-1269, 1275-1278, 1287, 1295, 1574?1580, 1583, 1586; «Opera omnia Pauli in Aureo Potok Pilavitae comitis Potocki». Varsoviae. 1747; «Swada Polska Danejkowicza; Wysocki, «Orator Polonus»; «Русский Вестник» 1841 г., т. IV; Герье, «Борьба за польский престол в 1733 году»; Juliana Bartoszewicza, «Historja literatury polskiej potocznym Sposobem opowiedziana», Варшава. 1861. A. Петров. {Половцов}