Биография Пазухины Борис Андреевич и Семен Иванович

— посланники царя Алексея Михайловича к ханам бухарскому — Абдул-Азису, балкинскому — Надыр-Махмету и, наконец, юргенчскому и хивинскому — Навше-Мамбету в 1669-1673 гг. Получив из приказа Казанского дворца 22 июля 1669 г. царскую грамоту на означенное посольство, совместно с торговым человеком Иваном Савельевым и в сопровождении стрельца Максимки Яковлева и иных людей, — для выкупа и возврата русских пленных в Бухаре, Балхе и Юргенче (частью калмыков, ногайцев и др.), по их челобитням, а также для собрания сведений о путях в Индию и мощах священномуч.
Симеона близ Шемахи и привлечения бухарцев к торговле шелком с Астраханью и Москвой, они должны были ехать из Москвы водой (pp. Окой и Волгой) в Казань и через Самару и Саратов в Астрахань; представить там особые грамоты стольникам: кн. Ю. П. Трубецкому и А. Щербатову и боярам: И. В. Самарину и кн. И. С. Прозоровскому и их воеводам; взять в последнем городе присланную на продажу из приказа большой казны и бывшую в остатке у целовальника кость «рыбья зуба» на 1445 p., а также проезжие грамоты для дальнейшего пути через Персию и Ширвань за печатью Астраханского царства; не платить нигде пошлин, но давать везде небольшие подарки в шаховых землях, самим же ханам подносить пристойные поминки; ссылаться в речи к Абдул-Азису на добрые отношения с прежними бухарскими владетелями — отцом его Надыр-Магометом и дядей Имам-Кулием, и иными государями; везде требовать, чтобы их садили за столом не ниже, а выше других послов; говорить вообще осмотрительно и записывать все, о чем проведают, в статейный список, отписываясь также кн. И. С. Прозоровскому в Астрахань.
Исполняя возложенные на них поручения, Пазухины выехали из Москвы 30 июня 1669 г. и прибыли в Казань 20 июля. Прожив там три недели, они дождались голов московских стрельцов Дм. Полуектова и Ал. Соловцова, которые должны были сопровождать их «для береженья». Выйдя из Казани 10 августа, они пришли в Астрахань лишь 19 сентября — «за грузными стругами приказов московских стрельцов». Оттуда по совету кн. Прозоровского они отправились в Хиву сухим путем, т. к. идти морем к Караганской пристани, особенно в осеннее время, и далее, не разведав путей, с государевой казной было бы страшно, и 10 марта 1670 выехали в сопровождении присланных калмыцким тайшей Дайчиным людей, приняв от целовальника Ив. Берекецкого кости всего на 776 p. 50 к. (считая по 60 p. за пуд за большую и по 40 p. за меньшую кость) и получив от него еще 125 p. от продажи вымененных на остальное количество ее заморских товаров.
В дальнейшем пути их сопровождали также толмач Никита Медведев и целовальник Симон Иванов, сын подьячего Афанасия Прошлецова.
Добравшись хивинской дорогой до Дайчина тайши 24 марта, они оставались у него до 1 апреля; затем 13-го прибыли к его внуку Назару-Мамуту, а через месяц, 14 мая, — в урочище Кулабия, не дойдя до Хивы «за два днища», и, наконец, 16-го числа — в первый хивинский город Кат, где их встретил ханский пристав Худа-Берды с подарками.
Прийдя в Хиву 18-го мая, Пазухины, отказавшиеся послать хану Навше поминки вперед, были приняты им торжественно 21 числа в светлице посреди сада, называвшейся золотой палатой, и посажены во время угощенья выше бухарского и калмыцкого послов.
На просьбу царя об отпуске пленных, он обещал, однако, ответить после, а тем временем русские послы склоняли подарками его приближенных (аталыков и пр.) с целью заручиться их содействием.
За вторичным же столом 24 мая хан объявил послам, что русских пленников у него нет, а есть у его хивинцев купленные ими от калмыков и башкиров дорогой ценой для работы русские люди, которых он может велеть выдать не иначе, как после выкупа их по цене, чтобы не причинять убытков своим подданным отправкой их работников в Астрахань, а потому послы просили его воспретить перепродавать последних в дальние страны в ожидании царского приказа и покупать русских пленных впредь, что хан и обещал исполнить.
Оставив Хиву 3-го июня, Пазухины в сопровождении ханского стольника Мурата-бека добрались на другой день до границы с Бухарой, а 8-го отправились дальше, но в Караколе от бухарского воеводы Мама-Демид-бека 19 числа и в самой Бухаре от боярина Таш-Булат-бия 21 числа они узнали, что хан Абда-Азис находился в то время с своими ратными людьми против балховского хана в гор. Каршаки; тем не менее они были с честью приняты в ханской столице 23 числа, к хану же был послан особый гонец с известием об их приезде.
Абда-Азис через вернувшегося 14 числа гонца просил русских послов не печалиться за задержку и ездить гулять в его ханские заповедные сады, а самого хана они дождались лишь в декабре.
Настояв на своем, чтобы приехать на ханский двор на ханской же лошади и чтобы лично поднести ему царскую грамоту, а не через диван-бега, Борис Пазухин с товарищами был принят в торжественной аудиенции 30 числа Абда-Азисом, сидевшим на золотых коврах на рундуке, на месте перед палатой, которое называлось курнышом, вышиной в 6 ступеней, а длиной и шириной по 4 арш. по полу; 7-го же января 1671 послы поднесли хану дары, причем тот расспрашивал их про потехи царя, и, наконец, 2 февраля были приглашены к ханскому парадному столу, во время которого хан задавал им вопросы о зверях на Руси и о месте рождения кости «рыбий зуб». После того послам не раз еще случалось обедать у хана Абда-Азиса (напр., 11 марта и 12 апреля), ибо тот все задерживал их в ожидании мира с балховским ханом, его братом, и прекращения войны между калмыками.
Лишь 12 июля, одарив весь состав посольства драгоценными одеждами и конями, хан объявил, чтобы готовились в обратный путь, а 20 сентября прислал к послам 9 русских пленных для отвода в Москву, обещая отпустить и других, если окажутся, но только по возвращении бухарского посольства от царя, причем заверял, что находящиеся в Бухаре русские не взяты в плен, а куплены у хивинцев по 40, 50 и больше рублей за человека, что подтверждали и сами пленные, выкупленные послами.
Наделив еще 7 октября членов посольства деньгами на обратный путь, с установленными вычетами в пользу своей казны, хан отпустил их домой после торжественной аудиенции 20 числа с вручением грамоты на имя царя, причем они успели за время своего пребывания разведать разные подробности о взаимных отношениях между правителями Хивы, Балхи, Бухары, Персии, Индии, об их войске, средствах, имуществе, наконец, о путях сообщения и шелковой производительности в тех странах, для разведок же в самой Индии посылался ими на место толмач Семен Измаил, а в Балх, к Супхонь-Кули-хану, целых 1? года воевавшему с Бухарским ханом, — толмач Никита Медведев еще в мае 1671 г. Выехав из Бухары 17 ноября, послы направились через Персидскую землю Кизылбашской дорогой, боясь идти Хивинской, потому что хан Хивы думал задержать их за остановку и ограбление его посла казаками в Астрахани, почему они взял себе и везенные астраханскими посадскими людьми товары, а также потому, что у Даичина тайши была война с черными калмыками.
Но, подойдя к гор. Мовру 5 декабря, они встретили препятствие для дальнейшего следования, т. к. тамошний воевода, Зейнер-хан, отказывался пропустить их через Персидскую землю без ведома шаха, почему пришлось посылать особого гонца в Испагань, откуда тот вернулся с шаховым повелением о проводе послов до гор. Мешети и дальше до Шемахи только 4 марта 1672. Добравшись до Мешети 29 марта, послы пришли в Шемаху лишь ночью, через Лянгар (иначе Свиной Базар) и Баку, испытав насилие со стороны откупщиков, избивших до полусмерти Никиту Медведева и Максимку Яковлева при вымогательстве пошлин в Талыщах, и успели разведать по дороге о мощах святого Ших-Аната или Пир-Магомета или иначе Пир-Мирузя, из Турецкой земли, которого считали за священномуч.
Семиона.
Прибыв на Низовую пристань 5 октября, послы зазимовали там, т. к. сперва не было бус и судов, чтобы идти в Астрахань, а потом, хотя и пришла буса Андрея Приклонского 9 ноября, зато наступили «грозные морские погоды»; за израсходованием же всех денег они заняли у польского посла Богдана Перса или Гурьдея в Шемахе 250 p. на прокормление.
И тут они должны были вынести опять налоги, грабительства и разные обиды от шавкаловых людей Темир-хана, которые не только гоняли и били русских людей, когда они ходили в деревни за дровами, травой и хлебом, но еще отняли у них стрелецкую пищаль, стреляли в них и увели одного в плен, те же могли отбиваться от них лишь камышами и водой, чтобы не учинить ссоры между царем и шахом, а когда пожаловались на этих разбойников Шемахинскому хану и Дербенскому султану, последние приказывали им самим расправляться с шавкаловыми людьми и лезгинами.
Прожив в Низовой 10 недель, послы отправились 11 июня 1673 в Астрахань на порожней бусе и подрядили с собой разных кладчиков с персидскими и индейскими товарами, за которые пошлин приходилось на 4 т. p.; прибыв же в Астрахань 29 июня, передали обо всем боярину кн. Як. Ник. Одоевскому и привезли в Москву 24 русских пленных, за оставлением еще 4-х, выкупленных астраханцами в Хиве, куда и отправился целовальник Симон Иванов Савельев.
Этим и окончилось посольство Пазухиных в Среднюю Азию. «Наказ Б. А. и С. И. Пазухиным на посольство в Бухару, Балх и Юргенч, для выкупа русс. пленных, с прилож. статейного списка. 1669-73». Изд. под ред. А. Труворова, СПб., 1894. {Половцов} Пазухины, Борис Андреевич и Семен Иванович (гг. рожд. и смерти неизв.) — рус. путешественники 17 в. В 1669-73 с дипломатич. целями посетили Хивинское и Бухарское ханства.
Отчет П., содержавший подробные сведения о гос. устройстве, природе, населении, путях сообщения государств Средней Азии, Персии, Индии, был одним из первых географич. описаний этих стран. Лит.: Наказ Борису и Семену Пазухиным, посланным в Бухару, Балх и Юргенч, 1669 г., СПб, 1894.