Биография Оболенский-Телепнев князь Иван Федорович Овчина

— сын князя Федора Васильевича Телепня, известный боярин и воевода.
Упоминается с 1511 года, когда был воеводой в Туле. В 1512 году Оболенский был воеводой в Стародубе и в том же году отражал нападение крымских татар, бывших под начальством Ширинских князей, на окрестности города Козельска.
В 1515 году князь участвовал в походе на Литву, в 1517 году снова был в Стародубе, а в 1518 году ходил с московским войском под Могилев, в качестве второго воеводы передового полка и участвовал в опустошении литовских областей.
В 1519 году Овчина снова был воеводой в Стародубе, отсюда опять ходил на Литву; в 1520 году был воеводой в Торусе, в 1521 году, во время нашествия крымского хана, с другими воеводами был отправлен против него к Серпухову и весь этот год провел в Серпухове, а в 1522 году был опять в Торусе.
В 1524 году князь Иван Федорович был отправлен с другими московскими воеводами под Казань и в конном отряде воеводы Хабара Симского участвовал в битве с татарами на Свияге и при осаде Казани.
В 1520 году Оболенский упоминается в чине свадьбы великого князя на княжне Елене Глинской; в 1527 году отражал нашествие крымского царевича Ислам-Гирея на русские области и в том же году был сперва воеводой в Рославле, а потом наместником в Калуге.
В 1529 году был последовательно: воеводой в Коломне, в Рославле и снова в Коломне.
В 1530 году был в казанском походе первым воеводой передового полка, в конной рати, шедшей под начальством князя Михаила Глинского, участвовал в бою с казанцами и в осаде Казани, причем отличился, пробив брешь в городской стене и порвавшись в предместье города.
В 1531 году, когда получено было известие, что крымские татары собираются походом на Москву, был послан к Козельску первым воеводой передового полка. В 1532 году князь Иван Федорович был пожалован в бояре и вообще около этого времени он начинает выдвигаться и делается одним из видных лиц при дворе и одним из способнейших и отважнейших московских воевод того времени.
В 1533 году, во время нового нашествия крымцев, был между другими воеводами у Оки и послан был с легким отрядом за Оку для добывания языков, напал на толпу татар, разбил ее, но в преследовании наткнулся на главное войско врагов и едва спасся, а после отражения татар получил приказание ехать в Москву, где был пожалован высоким чином конюшего и послан воеводой в Коломну, где провел и 1534 год, до самой смерти великого князя. После 1534 года положение Оболенского совершенно изменяется: молодой, красивый и статный, он сумел овладеть сердцем пылкой великой княгини и вступил с ней в связь. Это, конечно, изменило и положение Телепнева при дворе и в государстве: великий князь был мал, и Елена управляла всем, а Еленой не трудно было управлять Оболенскому.
Ему только нужно было отстранить от себя всех бояр, которые могли бы воспрепятствовать его влиянию на дела. К числу таких лиц прежде всего относился дядя великой княгини — известный князь Михаил Глинский, который также видел опасность для своего до сих пор неограниченного влияния на великую княгиню со стороны Оболенского и убеждал Елену прекратить постыдную связь с Телепневым.
Положение обострилось и наконец Елена принуждена была для Оболенского пожертвовать Глинским; вместе с единомышленником своим, Михаилом Семеновичем Воронцовым, Глинский был схвачен и обвинен в том, что хотел, пользуясь малолетством великого князя, держать государство в своих руках, а кроме того в том, что он отравил великого князя литовского Александра.
Оба обвинения были явно несправедливы, но, тем не менее, обвиняемые были заключены в тюрьму, где Глинский скоро и умер. Немного раньше заключения Глинского бежали в Литву князь Семен Бельский и Иван Ляцкий.
Телепнев воспользовался и этим, чтобы заключить в тюрьму еще двух бояр, опасных для его самовластия: обвинены были в соумышленничестве с беглецами князья Иван Бельский и Иван Воротынский.
После этих строгостей уже не нашлось более бояр, которых нужно было бы устранять, так как двое других приближенных покойного великого князя, имевшие право на значение в малолетство его сына, князь Василий Шуйский и Шигона Поджогин показывали вид, что они довольны своим положением и не желают первенства, да и Телепнев относился к ним, особенно к первому, с большим уважением и уступал ему первые места, поступая однако во всем так, как сам хотел. Для того, чтобы еще более усилить свою власть, он решил и малолетнего Иоанна подчинить своему надзору и приставил к нему в главные воспитательницы свою сестру Аграфену Челяднину, которая, кажется, была посредницей и при сближении своего брата с великой княгиней.
Обеспечив себя таким образом со всех сторон, Оболенский начал действовать совершенно самостоятельно, зная, что все его распоряжения будут утверждены великой княгиней.
Это громадное влияние фаворита прежде всего сказалось в деле князя Андрея Иоанновича Старицкого, брата покойного великого князя, поссорившегося с великой княгиней за то, что она не хотела придать ему городов к его отчине.
После долгих взаимных неурядиц и споров, по доносу, сделанному Оболенскому, что князь Старицкий хочет бежать в Литву, Телепнев с согласия Елены решил преградить путь князю и двинулся с войском и другим воеводой, князем Никитой Оболенским, к Волоку.
Андрей Иоаннович, узнав об этом, решил действительно бежать и выехал из Старицы на север к Новгороду, собрав вместе с тем вокруг себя довольно большое ополчение.
Оболенский, узнав об этом, послал князя Никиту приготовить Новгород к обороне на случай, если Андрей двинется туда, а сам пошел в погоню за Старицким князем и догнал его в Тухоле в пяти верстах от Заячьего Яма. Войска обеих сторон были готовы к битве, но здесь между предводителями их начались переговоры, о которых, впрочем, летописи рассказывают различно: одни говорят, что начал переговоры Андрей и обещал бросить оружие, если Оболенский поклянется ему, что Елена и великий князь не схватят его и не положат на него большой опалы. Оболенский, без ведома великой княгини, поклялся, и Андрей спокойно приехал в Москву, где, однако, Елена, недовольная на своего любимца за своевольную клятву, приказала схватить Андрея и посадить его в тюрьму.
Другие летописи рассказывают, что начал переговоры Телепнев, тогда как Андрей хотел сражения, что по приказу Елены ее любимец обещал Андрею придачи к его отчине и полное прощение и что только склонясь на это обещание, князь Старицкий поехал в Москву.
Как бы то ни было, но этот факт показывает, как сильно было влияние Оболенского в это время, когда даже гонцы с доносом ездили не к великой княгине, а к Оболенскому, и фаворит великой княгини от ее имени заключал договор или вел войну. Не без значительного участия Оболенского велась и война с Литвой.
Оболенский, уступая первое место старейшим воеводам, тем не менее, приобретает сильное влияние на ход военных действий, довольствуясь, по-видимому, второстепенным, но видным положением воеводы передового полка: так ходил он в октябре 1535 года с князем Михаилом Горбатым-Суздальским, опустошая литовские области почти до самой Вильны, так ходил он и в 1536 году с князем Василием Шуйским под Мстиславль, окрестности которого были опустошены московским войском.
Но резче всего проявилось значение, которым пользовался Оболенский, когда пришлось вести с Литвой переговоры о мире: большинство послов приезжало не к великому князю и не к боярской думе, а прямо к Телепневу, под видом переписки его со своим двоюродным братом князем Федором Оболенским, находившимся в то время в плену в Литве, или непосредственно с гетманом литовским Радзивиллом.
Вообще во все это правление, если мы и встречаем выражения, что решает дела великий князь, рассуждая с боярами, то все это выражения лишь официального языка; на самом деле все дела решались Еленой, при непосредственном участии и влиянии Телепнева.
Разумеется, нелегко покорялись этому бояре, которые думали, что имеют на это влияние больше прав, чем князь Оболенский и которые надеялись на осуществление своих честолюбивых замыслов в слабое женское правление Елены, но обманулись и оказались под властью всесильного и энергичного временщика.
После опалы Глинского, Бельского и Воронцова никто уже не решался явно противодействовать фавориту, но тайных врагов у него было много. Первым и главным из них был важный и родовитый боярин князь Василий Шуйский, который готов был при первом удобном случае уничтожить Оболенского.
Этот случай скоро представился: 3 апреля 1538 года великая княгиня Елена умерла, по словам Герберштейна — от яда, поднесенного ей Шуйским, которому уже надоело его второстепенное положение.
С этой смертью Телепнев-Оболенский лишился своей главной поддержки; впрочем, он не терял еще надежды остаться на достигнутой им высоте, рассчитывая на малолетнего великого князя, любовь которого сумела приобрести его сестра, мамка Иоанна, Аграфена Челяднина, и который привязался к самому Оболенскому.
Но этот расчет не оправдался: бояре, враждебные Оболенскому, обращали слишком мало внимания на волю Иоанна: по настоянию Шуйского, на седьмой же день по смерти Елены Оболенский вместе с своей сестрой были схвачены; первый был отправлен в заключение и умер в тюрьме от недостатка пищи и дурного ухода, а вторая была пострижена в Каргополе.
Герберштейн говорит даже, что Оболенский, посаженный в тюрьму, будто бы был рассечен на части. Спиридов: «Сокращ. описание служеб благородн. росс. дворян», М. 1810, II, 380-332; Соловьев (изд. т-ва «Общ. Польза») I, 1641, II, 6, 8-11, 13-16, 24, 29, 30; Карамзин (изд. Эйнерлинга) VII, 92, 98, 105, пр. 201, 265, 302, VIII, 6, 9, 11, 17, 19, 21, 23, 26, 28, 30, 31, 49, пр. 2, 12, 16, 69, 74, 75; «Древн. Росс. Вивлиофика», (2 изд.) XX, 25; Бантыш-Каменский: «Словарь достопамятных людей»; Полн. Собр. Рус. Лет. III, 149, 199, IV, 302, VI, 266-267, 293, 802. VIII 268, 270, 273, 284, 288, 290, 293, 294; Никон. VI, 257 и сл, VII 1-214; Царственная Книга, 1-94; Разрядная Книга — изд. Милюкова («Чтения Моск. Общ. Ист. и Древн. 1902, I»), 59, 65, 66, 67, 68, 72. 75-81, 85, 86, 88-90, 92, 96, 100, 104; Герберштейн: «Записки о Московии», СПб. 1866, 43, 165; Лихачев: «Разрядные дьяки XVI в.», СПб. 1888, 81, 305 прил. 14, 25. Акты Археогр.
Экспедиции I, 337. Е. Лихач. {Половцов}