Биография Куропаткин Алексей Николаевич

— генерал-лейтенант; род. в 1818 г., окончил курс в Павловском военном училище и Николаевской академии генер. штаба, участвовал в самаркандском походе 1868г.; был командирован в Алжир, где прожил около года и принял участие в экспедиции французских войск в Б. Сахару; тогда же была издана им книга об Алжире.
С отличием участвовал в кокандском походе, под начальством М. Д. Скобелева.
В 1876-1877 гг. К. состоял во главе посольства в Кашгарию, где заключил договор с Якуб-беком. Об этом путешествии написано им сочинение: «Кашгария». В должности начальника штаба отряда ген. Скобелева, находился в сражении под Ловчей (см.) и в атаке 30-го и 31-го августа на Плевну, причем был контужен в голову.
При переходе отряда Скобелева через Балканы, 25 декабря 1877 г., К. был тяжело ранен и принужден оставить театр войны. Позже заведывал азиатской частью главного штаба и состоял адъюнкт-профессором военной статистики в академии генер. штаба. Составил описание действий отрядов Скобелева в турецкую войну, под заглавием: «Ловча, Плевна, Шейново». В 1879 г. К. был назначен начальником стрелковой бригады в Туркестане, а весной 1880 г. послан с отрядом в Кульджу, для организации обороны хребта Борохоро; по улажении дел с китайцами, ему было предписано сформировать в Аму-дарьинском отделе особый отряд и вести его к генералу Скобелеву в ахалтекинский оазис. Пройдя благополучно 700 в. по маловодной пустыне, он привел отряд к Геок-Тепе (см.), где состоял начальником войск правого фланга; во время штурма командовал главной штурмовой колонной.
С 1882 г. К. служил при главном штабе, причем ему вверялись важные стратегические работы.
В марте 1890 г. он назначен начальником Закаспийской области и командующим войсками, в ней расположенными. {Брокгауз} Куропаткин, Алексей Николаевич (дополнение к статье) — русский генерал.
В январе 1898 г., после Ванновского, поставлен во главе военного министерства; в 1901 г. генерал от инфантерии, в 1902 г. — генерал-адъютант. 13 февраля 1904 г. назначен командующим русскими сухопутными силами на Дальнем Востоке; главнокомандующим еще раньше был назначен генерал-адъютант Алексеев. 15 марта К. прибыл в Ляоян. Ход военных действий с первых же дней обнаружил крайнюю неподготовленность России и в чисто военном отношении; ответственность за это падает отчасти на К., как на военного министра.
Дальше последовали и стратегические ошибки в ведении войны. За поражение генерала Засулича в битве у Тюренчена (18 апреля 1904) целиком отвечают те, кто либо не знал о взаимном отношении сил русских и японцев перед этим боем, либо, зная о нем, самонадеянно допустил бой, в котором поражение русских было неизбежно.
Движение генерала Штакельберга на выручку Порт-Артура с недостаточными силами, окончившееся поражением при Вафангоу 2 июня, было тоже несомненной ошибкой.
В каких пределах ответственность за эти ошибки падает на К. — сказать с уверенностью трудно.
С самого начала сухопутных военных действий стали распространяться слухи, что между К. и Алексеевым существует борьба, что последний стоит за наступление во что бы то ни стало, тогда как первый еще до поездки на театр военных действий выработал следующий план: отдать японцам Порт-Артур и весь юг, быстро отступить к Харбину и затем, собрав силы, начать наступательную войну. План этот был забракован, и тем не менее его автор отправлен на театр военных действий приводить в исполнение чужой план, с которым он был совершенно не согласен.
Судя по тем же слухам, К. приказал Засуличу отступить, но тот получил от Алексеева противоположный приказ; движение Штакельберга также было совершено против воли К. Слухи эти поддерживались и в печати (в особенности «Новым Временем»). Из иностранных газет органом борьбы за К. против Алексеева стала газета «Berliner Tageblatt», военный корреспондент которой, полковник Гэдке, постоянно восхвалял К. Благодаря всему этому целый ряд жестоких неудач мало подорвал авторитет К. Однако, и в России, и за границей слышались обвинения против К. Страшный бой при Ляояне 11 — 21 августа окончился полной неудачей для русских; 21 августа К. очистил Ляоян. Поражение объяснялось тем, что русские не заметили своевременно переход японской армии Куроки через р. Тайдзыхе (16 авг.), что дало возможность Куроки укрепиться и двинуться в обход К. Если это является несомненной и роковой ошибкой К., то совершенное им без чрезмерных потерь отступление представляет столь же несомненную его стратегическую заслугу.
В сентябре была организована 2-я маньчжурская армия (Гриппенберга), и значение К., как командующего 1-й армией, фактически пало: из командующего всеми сухопутными силами он обратился в равноправного Гриппенбергу командира лишь одной их части. 18 сентября К. отдал приказ своим войскам, в котором объяснял, что после «вероломного» нападения японцев на русских 27 января отступление было безусловной необходимостью. «Я приказывал вам отступать с горестью в сердце, но с непоколебимой верой, что отступление наше на подходящие подкрепления было необходимо для одержания над врагом, когда наступит для сего время, решительной победы… Теперь настало желанное и давно ожидаемое всей армией время идти самим вперед навстречу врагу. Пришло для нас время заставить японцев повиноваться нашей воле, ибо силы маньчжурской армии ныне стали достаточны для перехода в наступление… Мы должны идти вперед бестрепетно с твердой решимостью». 27 сент. — 3 окт. происходил упорный бой на р. Шахэ. Он не был так несчастен для русских, как все предыдущее и в особенности бой при Ляояне; обе стороны удержали приблизительно свои позиции, но во всяком случае победы одержано не было. Этот бой, в связи с неудачным приказом, почти совершенно подорвал авторитет К. в глазах русского общества. 12 окт. К. назначен вместо Алексеева главнокомандующим всех русских сухопутных и морских сил на Дальнем Востоке.
Назначение было несомненной уступкой требованиям общественного мнения, но уступкой запоздалой; оно было сделано тогда, когда о вере в К. не могло уже быть и речи. Более 4-х месяцев армии К. и японская стояли на северном берегу р. Шахэ друг против друга, ничего решительного не предпринимая.
В первых числах февраля 1905 г. японцы перешли в наступление; бой, сосредоточившийся в окрестностях г. Мукдена, длился почти месяц и все ближе и ближе подходил к Мукдену. 25 февраля русские очистили Мукден; 2 марта они, как гласила телеграмма К., «прошли мимо Телина». Бой окончился полным разгромом русской армии. Вчерашние поклонники К. стали всю вину взваливать на него лично. 2 марта К. был отставлен от должности главнокомандующего и заменен командующим 1-й армией Линевичем, место которого занял К. После уничтожения русского флота при Цусиме в мае 1905 г. К. вместе с Линевичем посылал телеграммы Императору, убеждая его продолжать войну и настаивая на том, что дух армии бодр, что на победу можно рассчитывать с полной уверенностью.
Несмотря на эти телеграммы, мир был заключен.
Кроме общих сочинений по истории японско-русской войны (библиография — в доп. т., Японско-русская война), см. D. Story, «The campaign with Kuropatkin» (Л., 1904); Е. H. Мартынов, «Из печального опыта русско-японской войны» («Молва», 1905, № 7; яркая, крайне отрицательная характеристика К., как стратега).
В. В-в. {Брокгауз} Куропаткин, Алексей Николаевич — генерал-адъютант, генерал от инфантерии, почетный член академий: Императорской Николаевской военной, Михайловской артиллерийской, Николаевской инженерной, Александровской военно-юридической и Императорской военно-медицинской; почетный старик и почетный казак многих станиц казачьих войск: Семиреченского, Сибирского, Оренбургского, Донского, Амурского и Терского; почетный гражданин г. Плевны.
Имеет все российские ордена до св. Александра Невского с брил. знаками включительно, в том числе св. Георгия 3 и 4 ст. и зол. оружие и многие иностран. старших степеней.
Родился 17 мрт. 1848 г.; из дворян Псковской губ., сын отставн. капитана.
Воспитывался в 1-м кадетск. корпусе, в 1864 г. поступил в 1-е воен. Павл. училище, был портупей-юнкером и 8 авг. 1866 г. произв. в подпоручики в 1-й Туркестан. стрелк. батальон.
В 1867-1868 гг. находился в походе против бухарцев, участвуя при штурме Самарканд. высот, в бою на Зерабулак. высотах, во вторич. взятии Самарканда и мног. друг. делах. За отличие награжден орд. св. Станислава и св. Анны 3 ст. с меч. и бант. и чином поручика.
В 1869 г. назначен ротным командиром, а в авг. 1870 г. за отличие по службе произведен в шт.-кап-ны. В 1871 г. поступил в Николаевскую академию генерального штаба, которую окончил в 1874 г. первым, получив научн. команд-ку в Германию, Францию и Алжир. Находясь в Алжире, принял участие в эксп-ции франц. войск в Больш. Сахару и за отличие награжден кавалер. крестом орд. Почет. легиона.
По возвращении в Россию в конце 1875 г. переведен в генеральный штаб и продолжил службу в штабе Туркестан. воен. округа, участвуя с отличием в Коканд. походе; при взятии Уч-Кургана первым ворвался в крепостцу, командуя полуротой охотников и сотней казаков, за что награжден орд. св. Георгия 4 ст. В мае 1876 г. отправлен во главе посольства к Якуб-беку Кашгарскому для установления границ с Ферганой.
В пути близ г. Оша подвергся нападению каракиргизов, но был выручен подоспевшей из города пехотой, причем ран. пулей в руку. В начале 1877 г. К. непродолж-ное время состоял при гл. штабе, а в июле того же года был назначен об.-оф. для поручений при Е. И. В. главнокомандующем действующей армией и отправился на театр воен. действий; в снт. того же года назначен начальником штаба 16-й пех. дивизии, в каковой должности пробыл до снт. 1878 г., будучи ближайш. боев. сотрудником генерал-адъютанта Скобелева 2-го и особенно отличившись под Ловчей, Плевной и при переходе через Балканы.
В бою 31 авг. под Плевной, участвуя лично в штурме Скобелевских редутов, получил сильную контузию при взрыве заряд. ящика и «уцелел только чудом», как выражено в донесении главнокомандующего.
Многие считали его убитым, а в № 220 «Моск. Вед.» за 1877 г. помещен его некролог. 6 ноябр. 1877 г. произв. в подполк.
При переходе через Балканы перед шейновск. боем у Иметли получил сквозн. рану в плечо. За боев. отличия в эту кампанию награжден орд. св. Станислава и св. Анны 2 ст. и св. Владимира 3 ст. с меч., чином полковника и зол. саблей с надписью «За храбрость». 6 снт. 1878 г. назн. заведующим азиат. частью гл. штаба, а 30 снт. того же года — адъюнкт-профес.
Николаевской академии генерального штаба по кафедре воен. статистики, но уже 14 авг. 1879 г. получил назначение командующим Туркест. стрелк. бригадой.
При сформ-нии в след. году Кульджин. отряда командовал его ав-рдом, а 17 окт. 1880 г. назн. начальником Туркестан. отряда (3 р., 2 сот., 2 ор. и 2 рак. станка) для участия в Ахал-Текинск. эксп-ции. Совершив тяж. 18-днев. переход (свыше 500 верст) через пустыню, от оз. Чагыл в Аму-Дарьинск. отделе к Бами, отряд присоединился к войскам генерала Скобелева, действовавшим против Геок-Тепе. При штурме этой крепости 12 янв. 1881 г., командуя гл. штурм, колонной (11 полурот, 1 команда, 9 op.), К. ворвался по мин. обвалу в крепость, положив основание полной победе наших войск, за что награжден орд. св. Георгия 3 ст. 29 янв. 1882 г. за отличие в боев. действиях против текинцев произв. в генерал-майоры с утверждением в должности начальника Туркест. стрелк. бригады и зачислен по генеральному штабу. С 16 мрт. 1883 г. состоял в числе 4 генералов, положенных по штату гл. штаба, причем в 1886 г. удостоен Выс. благоволения за особые труды по разработке проектов «Об особ. правах и преимущ-вах граждан. службы в отдален. краях Империи» и «Об устройстве управления в Туркестан. крае». В 1888 г. командовал сводн. дивизией в лагерн. сборе Одес. воен. округа и в Варшав. округе отрядом войск во время маневров. 27 мрт. 1890 г. произв. в г.-л. с назначением начальником Закасп. обл., командующим расположенными в ней войсками и заведующим Закасп. воен. ж. д. На этом посту К. проявил недюжин. администрат. способ-ти. Ему, как и его предместникам, генералу Рербергу и Комарову, приходилось весьма много устраивать и организовывать вновь в этом недавно присоединенном крае. За 8 лет его управления областью были достигнуты крупн. резул-ты. Из пустын. страны, не имевшей ни дорог, ни городов. со слабыми зачатками промышл-сти, с полудиким кочев. населением, промышлявшим более всего грабежом и разбоем, Закасп. обл. превратилась в благоустроен. край с развитым земледелием, торговлей и промышл-стью, со мног. селениями и городами.
Заботами К. возникли русские школы, проведена реформа судеб. части, привлечены многочисл. переселенцы из внутр. губерний.
В 1895 г. К. был послан во главе чрезвыч. посольства в Тегеран для сообщения шаху Персидскому о вступлении на престол Имп. Николая II. 1 янв. 1898 г. К. назн. управляющим воен. минист-вом, 1 июля 1898 г. — воен. мин-ром, а в 1902 г. — генерал-адъютантом.
В должности воен. министpa К. получил тяжелое наследие.
Со второй половины XIX ст. наша армия значит. отстала в боев. гот-сти от сосед. европ. армий. Переустр-во армии, начатое еще Милютиным, требовало колоссал. денеж. средств, выделить которые в короткий срок не представлялось возможным из-за проводимых одновременно широк. неотложн. реформ всего госуд. строя. К времени вступления К. в должность воен. министpa Россия по росту своих затрат на оборону государства шла впереди друг. держав, выделяя на нужды обороны немногим менее, чем на все проч. потребности страны в совокупности.
Однако и эти значит. жертвы являлись далеко не достаточными для устранения долголет. запущ-сти нашей армии, тем более что и сосед. государства продолжали непрестанно развивать свои вооруж. силы. При отпуске кредитов воен. вед-ству незадолго до К. начал применяться т. н. предельный бюджет, по которому средства на расходы воен. вед-ства не отпускались ежегодно, но распределялись по смете на 5 л. Последняя в своем окончат. виде неизбежно урезывалась по финанс. соображениям.
Так, на 5-летие 1899-1903 гг. сверхсмет. расход на наибол. неотложн. мероприятия исчислялся предместником К., генералом Ванновским, в 455 млн. руб., а было предположено к отпуску всего 160 млн. руб. Вступив в управление воен. мин-ством, К. нашел много начатых и незаконченных мероприятий, а также и новых, вполне подготовленных, но не проведенных из-за недостатка средств.
Т. обр., собственно по воен. части имелась масса цен. материала, достаточного для составления плана дальнейш. деятельности воен. мин-ства. С друг. стороны, общей политич. программы для согласования с ней деятельности воен. мин-ства не существовало; напротив, между воен. мин-ром и его коллегами по друг. ведомствам имелись существ. разногласия во взглядах на очередные задачи воен. вед-ства. Общности программ воен. и мор. мин-ств также не было. При таком положении К. признал необходимым при постановке задач для дальнейш. работы мин-ства опереться на историч. исслед-ния деятельности рус. вооруж. сил в XVIII и XIX ст., определив, как выводы из этого исслед-ния, задачи, выпадающие на нашу армию в XX в. Сделанные т. обр. выводы легли в основание составленного в мин-стве плана мероприятий по дальнейш. усилению армии в 5-летие 1899-1903 гг. Ввиду ассигнования на сверхсметн. расходы этого 5-летия всего 160 млн. вместо исчисленных 455 млн., воен. мин-ство должно было проявить особую осторожность при удовлетворении многочисл. нужд армии, и потому весьма естественно, что удовлетворение мног. потребностей первостеп. важности не м. подвигаться с желаемой быстротой.
В деятельности своей по должности воен. министpa К. был убежден. сторонником системы своих предместников, ставя на перв. план скорейшее усиление нашего воен. положения на зап. границе.
Однако уже ближайший предместник К., генерал Ванновский, не м. не считаться с новой обстановкой, сложившейся на Д. Востоке после японско-кит. войны 1894-1895 гг., последствием чего явилось усиление нашего воен. положения на д.-вост. окраине.
Усиление это вошло и в план мероприятий на 1899-1903 гг. В Европ. России увеличение армии ограничилось завершением начатой Ванновским орг-зации резерв. войск. Взамен того деятельность воен. мин-ства при К. направилась к улучшению лич. состава и быта армии, к увеличению ее мобилизац. готов-сти, к переустройству нек-рых органов управления, к развитию материал. части в пределах отпущенных на это средств.
Глав. мероприятия, проведенные за время правления К. воен. мин-ством, сводились к след. По офицер. составу К. поставил задачи улучшения командн. состава армии, а также условий службы и быта офицеров: значит-но увеличено содержание строев. офицерам, увеличены квартир. оклады, улучшена постановка офицер. собраний и экономич. обществ; приняты меры к омоложению армии установлением предел. возраста для строев. офицеров и для кандидатов на высш. должности; введены нов. правила чинопроизводства, что внесло большую справедливость и равномерность прохождения службы; значит-но расширены права офицеров на отпуски.
Проведены серьез. меры к поднятию общ. уровня образования и офицер. корпуса: 2-летн. курс юнкер. училища преобразован в 3-летний; открыто 7 нов. кадет. корпусов; учреждены курсы для подготовки офицеров-воспит-лей; переработано положение об академии генерального штаба с обращением ее в спец. школу офицеров генерального штаба (прежде выполняла две задачи: компл-ние офицеров генерального штаба и роль воен. унив-та), внесены изменения в ее программу; переработан штат академии и возведены нов. здания.
Увеличены сроки прикомандир-ния офицеров генерального штаба к строев. частям.
В общем все меры по улучшению укомплект-ния и быта офицер. состава поглотили более половины всей 160-млн. прибавки к 5-лет. бюджету.
В отношении нижн. чин. внимание К. привлекли многие печал. стороны нашей армии: наш солдат в отношении пищи, одежды, жилища и содержания был обставлен несравненно хуже, чем солдаты друг. армий: многие предметы даже первой необходимости относились на его личн. счет; источник комплект-ния, деревня, не прогрессировал ни в умств. развитии, ни в физическом, ни в достатке, ни в довольстве своей судьбой.
Удовлетворить все колоссал. нужды солдат. состава армий оказалось невозможным за недостатком средств.
Проведенные К. мероприятия были направлены глав. образом к поднятию нравств. уровня солдат: по удовлетворению религиозн. нужд, отмене телесн. наказаний, орг-ции бесед, чтений, игр. В материал. отношении улучшено казармен. расположение, введено чайное довольствие, введены поход. кухни, дано большее развитие солдат. лавочкам и чайным, утверждена новая табель довольствия в воен. время. Для достижения лучшего в физич. отношении контингента повышены требования по приему новобранцев.
Меры к привлечению сверхсрочнослужащих у.-офицеров оказались мало успешными по недостатку средств.
В мобилизац. отношении: увеличена готовность войсков. частей, улучшена подготовка чинов запаса, увеличен запас офицеров, обеспечено форм-ние ополченск. частей, издано новое положение о в.-конской повинности; впервые произведена фактич. проверка призыва запасных и поставки лошадей.
В отношении обучения войск: увеличено число войск, привлекаемых в подвиж. сборы (пех. на 25%), расширено применение больш. маневров, выделено свыше 1,5 млн. руб. на покупку земел. участков для учебн. целей войск. В организац. отношении: штабы Петерб., Моск., Одес., Киев., Туркестан. и Приамур. воен. округов преобразованы по образцу зап. погранич. округов.
Гл. штаб также переформирован для согласования с преобразован. штабами округов; в его составе сформированы управления: генерал-квартирм-ра, дежур. генерала, воен. сообщений и в.-топографическое.
Толчком для этого мероприятия послужили воен. действия в Китае 1900 г., руководимые из Петербурга и потребовавшие орг-зации оператив. и статистич. части на более широк. основаниях, чем прежде.
Преобразованы управления азиат. воен. округов: Омский и Иркутский округа соединены в Сибирский, а Закасп. и Семиреч. области присоединены к Туркестан. округу; в областях Сырдарьин., Самарканд. и Ферганской войска изъяты из ведения воен. губернаторов; сформированы управления 8 арм. корпусов и во всех корпус. управлениях учреждены должности корпус. интендантов; из арендованной у Китая части Ляодунского полуострова образована Квантунская обл. с управлением, близким к в.-окружным.
Упразднены особые финск. войска, кроме гвард. батальона, входившего в состав гвард. стрелк. бригады; при этом для Финляндии проведен новый устав о воен. повинности.
В войсках Европ. России продолжалось постепенное введение кон. ординарцев; образованы команды штабн. самокатчиков.
По арт. части: закончено перевооружение ручн. огнестрел. оружием и выполнено перевооружение полев. артиллерии скорострел. пушками (за счет особого ассигнования); началось испытание пулеметов и сформированы перв. пулемет. роты, продолжались работы по постеп. снабжению нов. образцами креп. и осад. артиллерии.
Ввиду огром. потребности в крупн. орудиях для всех крепостей удовлетворение ее шло крайне медленно, тем более что Обуховский завод работал исключительно для флота. В ожидании нов. орудий обирались все крепости для вооружения П.-Артура.
По инжен. части продолжалось усоверш-ние существующих крепостей в пределах отпущенных на это средств; сооружены нов. крепости: П.-Артур, предмост. укрепления у Рожан и Ломжа (закончено ядро крепости, форты же остались невозведенными); спроектировано укрепление Влодавы и усиление вост. фронта Висло-Нарев. плацдарма.
В общем К. имел в виду создать огромный, недоступный вторжению укрепл. район на нашем передовом театре: Новогеор-гиевск, Варшава, Ивангород (по р. Висле) — зап. фронт; Ивангород, р. Вепрж, Коцк-Влодавский озерно-болот. район — южн. фронт и, наконец, сев. фронт по Нареву с крепостями Новогеоргиевск, Зегрж, Пултуск, Рожаны, Остроленка, Ломжа — редюит район крепости Брест-Литовск; продолжалась постройка стратегич. шоссе; знач-но подвинуто казарм. строит-во; увеличено число воздухоплавательных частей, производилось испытание автомобилей.
По интенд. части: впервые применен опыт закупки провианта у произв-лей (помещиков и земств); введено широкое произ-во консервов; издано положение о полев. хлебопекарнях; учрежден интендант. офицер. курс. По отношению к казач. войскам: улучшено материал. положение офицеров; облегчен денеж. пособием исправный выход на службу казаков; проектирован и начат ряд мер, направленных к поднятию благосостояния казаков, в частности по земел. устр-ву. Для выяснения этих мер воен. мин-р по Выс. повелению предпринял поездку в область войска Донского.
Особый интерес представляют меры К., клонившиеся к увеличению нашей боев. готовности на Д. Востоке.
Вступив в управление мин-ством убежден. сторонником усиления в первую очередь нашего воен. положения на зап. фронте, К. остался верен этой идее даже и в то время, когда явно надвигавшаяся гроза на Д. Востоке властно влекла внимание правительства в эту сторону.
Это обстоят-во не могло не отразиться на интенсивности наших воен. мероприятий на дальневосточ. окраине.
Усиление войск на Д. Востоке шло толчками, под давлением развивавшихся событий, и велось не присылкой организованных соединений, а путем переформ-ния существующих частей с добавлением укомплектований, выделенных войсками Европ. России (в числе свыше 30 тыс. чел.). Даже события 1900 г. (боксерское восстание), собравшие в Китае 100-тыс. рус. армию, не были использованы для усиления нашего вост. фронта, и привезенные войска были быстро эвакуированы.
Незадолго до войны 1904-1905 гг., из-за настояния местн. нач-ва на Д. Восток было направлено по одной бригаде от X и XVII корпусов, но без обозов, т. е. части, не готовые к походу.
Склонность к импровизации и нерешительность К. проглядывали уже в этих мерах. Только в конце 1903 г. воен. мин-ство решило потребовать на новые формирования сверхсметн. кредит, но вместо просимых 30 млн. руб. получило всего 3 млн. С 1899 по 1904 г. общее усиление войск в Приамур. округе, Манчжурии и на Квантуне составило около 40 тыс. чел.; кроме того, на 18 тыс. чел. увеличена охран. стража Вост.-Кит. ж. д. В начале 1904 г. в Европ. России приступлено к форм-нию 3-х батальонов для вост.-сиб. пп., но эти части начали прибывать уже по объявлении войны. Всего в 1903 г. наши д.-вост. владения имели 128 батальонов, за которыми в Сибир. округе стояло 40 рез. батальонов.
В подкр-ние им из Европ. России намечались 2 полев. и 2 резерв. корпуса.
Назначение в состав будущей армии больш. числа резерв. войск явилось следствием недостаточ. оценки прот-ка, но исправить эту ошибку во время войны было уже не во власти К. Создание крепости в П.-Артуре, рассчитанное на 10 л., в силу особо неблагоприят. условий шло медленно.
На составление и утверждение проекта крепости ушло 2 г.; кит. смута 1900-1902 гг. и холер. эпидемия оказали свое неблагоприятное влияние на успеш-ть работ, а отпускаемые ежегодно кредиты были урезываемы и препятствовали развитию работ в полн. объеме.
Тем не менее, возвратившись в 1903 г. из своей поездки на Д. Восток и в Японию, К. был вполне удовлетворен резул-тами личной проверки нашего стратегич. положения. «Мы можем быть вполне спокойны за участь Приамур. края, мы ныне можем быть спокойны за судьбу П.-Артура и мы вполне надеемся отстоять сев. Манчжурию» (всепод-дан. доклад 24 июля 1903 г.). «Ныне можно не тревожиться, если даже большая часть, напр., япон. армии обрушится на П.-Артур. Мы имеем силы и средства отстоять П.-Артур, даже борясь один против 5-10 врагов» (всеподдан. записка 23 ноябр. 1903 г.). В таких бодрых выражениях обрисовал К. обстановку на Д. Востоке за неск. мес. до начала войны. Уверенность его в достаточности принятых мер находит подтверждение в плане мероприятий на 5-летие 1904-1909 гг., по которому из 130 млн. руб., отпущенных вдобавок к бюджету, на нужды Д. Востока предназначалось только 7 млн. Последовавшие события показали, что оптимистич. расчеты К. были весьма верны: ко времени сосредоточения манчжурской армии (к сраж. под Ляояном) силы прот-ка не превзошли ее численность, П.-Артур же пережил два генерал. сражения, из которых каждое могло привести к его освобождению.
Ошибся генерал К. в другом: он просмотрел решимость Японии воевать и почти втрое преуменьшил то напряжение сил, на которое оказалась способна эта страна.
Последнее не имело бы существен. значения, если бы ляоянское сражение было выиграно.
Что касается первой ошибки, то она имела роковое значение, т. к. помешала сделать все возможное для избежания войны. В этой ошибке К. несет значит. долю ответ-сти и как воен. мин-р (недостатки воен. агентуры) и как чл. особ. комитета по делам Д. Востока.
Конвенция об уступке нам П.-Артура и Даляньваня заключена 15 мрт. 1898 г.; след-но, К. имел еще возм-сть выступить с возражениями, но взамен того предложил занять и всю южн. часть Ляодун. полуо-ва. В Манчжур. вопросе К. в разн. время держался различ. взглядов.
До боксер. восстания он полагал нужным ограничиться экономич. подчинением Манчжурии; с 1900 по 1903 г. энергично проводил мысль о необходимости задержать очищение этой провинции и присоединить в той или иной форме ее сев. части, взамен чего в конце 1903 г. К. предлагал поступиться Квантун. областью и Ю.-Манчж. ж. дорогой.
В корейск. вопросе взгляды К. также не отличались ясностью и устойчивостью.
Во всяком случае в журналах П.-Артур. совещаний, подписанных им, не видно его возражений против рокового Ялуцзянского предприятия.
В конце 1903 г. начались осложнения с Японией, приведшие к войне. Обществ. мнение единогласно указывало на К. как на желаемого вождя. За ним были длин. ряды туркест. походов; за него говорил боев. опыт рус.-тур. войны и Ахал-Текин. эксп-ции под руководством незабвен. «Белого генерала»; за ним прочно установилась репутация талантл. администр-ра. Озаренный лучами скобелевской славы, К. казался естествен. наследником скобелевск. умения владеть людьми и бросать их в бой на смерть или победу.
Искусные действия К. на Курск. маневрах 1902 г. в роли командующего Южной армией подтверждали возлагавшиеся на него надежды. 8 фвр. 1904 г. последовало назначение его командующим Манчжур. армии при след. Всемилостивейшем рескрипте: «Алексей Николаевич.
С 1898 г., состоя во главе воен. ведомства, Вы, со свойственным Вам трудолюбием и настойч-стью, усердно работали над выполнением цел. ряда одобренных Мною преобразований в деле усоверш-ния армии и ее управления и были на страже боев. готовности вооруж. сил России, обеспечивающих преуспевание государства.
Труд Ваш еще не закончен.
Но пробил час, когда Мне суждено было призвать часть Моей доблест. армии на защиту дост-ва России и ее державн. прав на Д. Востоке.
Зная Ваши блестящ. воен. дарования, стратегич. подготовку и выдающуюся боев. опытность, Я признал за благо вверить Вам ответственное командование Моей армией, действующей в Манчжурии против японцев, освободив Вас для сего от обяз-тей воен. министpa. Да поможет Вам Бог успешно совершить возлагаемый мною на Вас тяжелый, с самоотвержением принятый Вами подвиг.
Расставаясь с Вами и желая выразить Вам мою глубок. признат-сть за шестилетний просвещен. труд Ваш на пользу моей дорогой армии, жалую Вам бриллиант. знаки орд. св. благоверного вел. кн. Александра Невского, кои повелеваю Вам носить по установлению.
Напутствуя Вас на Д. Восток в действующую армию, поручаю Вам передать Моим доблест. войскам Мой Царственный привет и Мое благословение.
Да хранит Вас Господь!». Задача К. как полководца была нелегкой.
Высокому напряжению материал. и духовн. сил япон. народа мы противопоставили армию, недостаточную по численности и с серьез. недочетами в качеств. отношении.
Из этой армии мы имели на месте сравнит-но ничтожные силы, находившиеся притом в периоде переформ-ния (развертывание стрелк. полков).
Увеличивать эти силы мы могли лишь путем подвоза за 10 тыс. верст по единств. ж.-д. колее, тогда как в распоряжении противника были все мор. пути и средства.
Очевидно, что столь неблагоприятные условия силы и обстановки могли быть уравновешены только крупным полководческим талантом. «Только бедность в людях заставили Ваше Величество остановить Свой выбор на мне», — телеграфировал К. после своего назначения 13 окт. 1904 г. главнокомандующим вместо генерал-адъютанта Алексеева, отозванного в СПб. Эта неуверенность в себе, неуверенность в армии, недочеты которой ему, как воен. мин-ру, были лучше других известны, и сознание трудности обстановки, по-видимому, тяготели над духом К. Для роли полк-дца ему, вероятно, недоставало творч-ва, величия духа, умения быстро обнять обстановку, смелости в решениях, непреклон. воли в достижении поставл. цели. Судя по взгляду, выраженному К. в его указаниях войсков. начальникам 15 апр. 1904 г., выжидат. положение и пассивность К. объяснялись принятым им решением не вступать в бой ранее, чем будут собраны вполне определен. и полные сведения о прот-ке. Такое решение не могло не породить чрезмерной осторожности и не убить дух смелого почина.
Разработке плана наступат. операции предшествовал обыкновенно запрос мнений старш. нач-щих лиц с принятием затем среднего решения, в котором за робко поставленной целью не видно было тверд. решимости достигнуть ее. И действ-но, первый натиск врага тушил наступат. порыв и приводил к обычной пассивности. «От Ляояна не уйду, Ляоян моя могила», — говорил К. перед первым генерал. сражением. «Пришло для нас время заставить японцев повиноваться нашей воле», — вещал приказ перед сражением на р. Шахе. Но за Ляояном и Шахе последовали Сандепу и Мукден.
По справедливости м. сказать, что во всех этих боях не упорство нашей армии было сломлено японцами, а дух ее вождя. Боязнь поражения как бы заглушала в нем жажду победы.
Нерешит-сть К. отражалась и в его директивах частн. исполнителям; достаточно припомнить его сбивчивые указания генералу Стесселю относит-но обороны Цинчжоу, явно двусмыслен. директиву генералу Штакельбергу перед Вафангоу («овладеть Цзиньчжоуской позицией», «не доведя дело до решит. столкновения») или изменчивую задачу генералу Зарубаеву у Дашичао (то решит-ный бой, то арьергардный).
При выполнении операций инициатива не только корпус. командиров, но и командующих армиями была стеснена.
Армии управлялись общими диспозициями, а если и получали особую директиву, то все же сильно связывались в ее выполнении: «чтобы операция не приняла более значит. размеров, чем это желат-но» (Сандепу).
Постоянно увлекаемый деталями, в ущерб главному, К. не м. воздержаться даже от непрерыв. мелоч. указаний, распоряжаясь передвижением батальонов, охотнич. команд и орудий.
Нерешит-сть в постановке цели и склонность к преувеличению сил прот-ка ни разу не дали К. осуществить принцип соср-чения превосход. сил ни на театре войны, ни на полях сражений.
В ударе у Вафангоу из 100 батальонов армии участвуют только 36; в период боя у Дашичао войска распределяются поровну между южной и вост. группами, оказываясь везде слабыми для достижения решит. результата; при наст-нии у Сандепу из трех армий активно действует только одна. Накануне генерал. сражений взамен суворовского «снимай посты, опорожняй коммуникации» десятки тыс. бойцов выделялись из армии для охраны тыла или на второстепен. театр (перед Мукденом 16 батальонов с артиллерией, 34 сотни и 10 тыс. укомпл-ваний). Излишняя впечатлит-сть К. к слухам и демонстрациям приводили его в бою к быстрому израсход-нию резервов.
В минуту действит. необходимости приходилось их создавать выдергиванием частей со всего фронта армии, образуя случайн. отряды со случайн. же начальниками.
В Мукден. сражении отряд генерала ф.-д. Лауница состоял из 53 батальонов, принадлежавших 43 пп., 16 дивизиям и 11 корпусам всех трех армий. Естественно, что эти импровизирован. резервы, составленные притом из войск, уже бывших в бою, не всегда были способны проявить требуемую от них энергию.
Склонность к импровизации проходит вообще через всю кампанию: названиями «отрядов» пестрит все описание войны, которая без преувеличения м. быть названа «войной отрядов». К недочетам подготовки успехов следует отнести недостаточное внимание К. к морал. элементу.
Он не объезжал позиции перед решит. сражением, не говорил с войсками, не появлялся перед солдатами в критич. моменты боя. Даже в своем извест. приказе о переходе в наступление на р. Шахе он не воздержался от нек-рого выражения сомнения в успехе («Если окажется недостаточным прислан. уже полков» и т. д.). Кроме этого приказа не было ни одного хотя бы письмен. обращения к армии, потрясенной небывалым ходом войны. Невниманием к морал. элементу проникнута была вся система ведения войны с ее девизом «терпения». Обычное чередование приказов «упорно обороняться» и «отступать» систематически подрывало в войсках веру в свои силы, в своего вождя и в возможность успеха.
Далекие от понимания стратегич. или технич. обстановки, солдаты инстинктивно сознавали бесполезность понесен. жертв. По убеждению К., войска наши «крепли в неудачах», по мнению иностран. воен. агентов, только историч. выносливость рус. солдата могла выдержать многие месяцы столь своеобразную школу. Несмотря на это, в кажд. большом бою солдаты горели высоким воодушевлением, которое, по-видимому, мало учитывалось К. в его решениях.
Приказ об отст-нии от Ляояна служит наиб. ярким показателем того, насколько мало было духовного общения между рус. армией и ее вождем.
В своих трудах после войны К. указывал на недостаток инициативы и энергии у старш. начальников, из которых часть явно не соответствовала назначению.
Однако самая система К. в управлении операциями не м. способствовать развитию самодеятельности в ее исполнителях.
С другой стороны, К. был облечен всей полнотой власти для устранения несоответствующих начальников, но в применении этой меры он применял то излишнюю мягкость в явный ущерб делу (вопрос об отозвании генерала Стесселя, Случевского, Гриппенберга), то очевидную несправедливость (отрешение генерала Штакельберга от команд-ния корпусом после Сандепу).
При оценке деятельности К. как полководца необходимо, конечно, иметь в виду, что полная мощь главнокомандующего принадлежала ему всего 4,5 мес. из 16; кроме того, ему приходилось считаться с указаниями из СПб. Впрочем, эти указания были скорее попытками вывести К. из его пассивности и ничем не напоминали печальной памяти венского «гофкригсрата», с которым приходилось так бороться Суворову.
Если Тюренчен и Вафангоу можно еще считать до нек-рой степени навязанными К., то в остал. операциях он располагал полной свободой действий.
Трагедия К. заключалась не в том, что ему дали задачу, непосильную для полк-дца, а в том, что его духовные силы оказались слабыми, чтобы справиться с этой задачей.
Призванный уравновесить своим талантом недостаток боев. средств, он вынужден был ожидать нарастания этих средств, чтобы возместить ими недостаток своего таланта.
Судьба не дала К. второго испытания с новой армией и при новой обстановке; она обманула и его надежду на продолжение борьбы.
Отрицательное отношение народных масс к войне отняло и у правительства решимость продолжать борьбу.
Высокие администр. дарования К. выразились в отличн. обеспечении продовольств. и санитар. части армии. Несмотря на слабую провозоспособность сибир. путей, подвоз с базы был урегулирован; кроме того, в широкой мере были использованы местн. средства.
Благодаря заботам К., наша армия во все время кампании была сыта и хотя и не красиво, но одета. Не забыт был и офицер. состав. были широко привлечены экономич. общества, и при их содействии офицер м. достать себе все необходимое и даже нек-рый комфорт, спасая свой карман от алчн. продавцов.
Несмотря на затруд-ть эвакуации больных и раненых, санит. часть была настолько хорошо поставлена, что впервые за все войны, веденные Россией, процент умерших от болезней был меньше процента убитых и умерших от ран. После войны К. был назначен чл. Гос. Сов. и поселился в своем имении Псковск. губ., Холмск. у. К. как военный писатель широко известен в России и за границей.
Первые его литер. труды относятся ко времени пребывания в Алжире, откуда последовал ряд его корреспонденции в «Воен. Сб.» под назв. «Письма из Алжирии», «Очерки Алжирии» и «Верблюжий обоз» («Воен. Сб.», 1875); затем как резул-т команд-ки появился «В.-статист. обзор Алжирии» («Воен. Сб.», 1786) и «Пища франц. войск в Алжирии» (1877). Впоследствии все эти статьи вошли в одну книгу «Алжирия» (1877). Труд живо знакомил с новой франц. колонией и дал много практич. сведений, полезных для наших Туркестан. войск. Путешествие К. в Кашгарию вызвало появление книги «Очерки Кашгарии» (1878), в которой, в числе др. сведений, впервые разобрана воен. организация этой страны.
Переизданная в 1897 г. под назв. «Кашгария», книга удостоена Имп. рус. геогр. обш-вом мал. зол. медали.
По возвращении с рус.-тур. войны в Туркестан К. в небол. книге «Туркмения и туркмены» (1879) дает очерк края, ставшего через год театром воен. действий.
Опыт рус.-тур. войны вызвал появление в 1881-1883 гг. ряда статей в «Воен. Сб.» под заглавием «Ловча, Плевна и Шейново». В 1885 г. исправлен. и дополн. собрание этих статей вышло отдел. книгой под названием «Ловча и Плевна». Этот труд дает талантливое описание действий отряда генерала Скобелева и выяснение причин наших неудач под Плевной.
Поход генерала Скобелева в Ахал-Теке получил описание в труде «Завоевание Туркмении», помещенном первоначально в «Обзоре войн» Г. А. Леера и вышедшем отдел. изданием в 1899 г. После япон. войны К. издал 4-томн. труд под общим назв. «Отчет генерал-адъютанта К.» (1906), составляющий свыше 125 печат. листов, с неск. атласами.
Первые 3 тома заключают описание трех глав. сражений войны: Ляояна, Шахе и Мукдена; том 4 озаглавлен «Итоги войны». Лично им написаны только два послед. тома. Причиной появления «Отчета» было стремление автора облегчить скорейшее использ-ние опыта войны и отчасти желание оправдаться от обвинений, возводимых на него как на воен. министpa и полк-дца. Несмотря на недостаточ. полноту (объясняемую спешностью издания) и нек-рую односторонность изложения, труд представляет больш. интерес по обшир-ти материала и высокой авторитет-сти автора, столь близко стоявшего к событиям.
Послед. том заключает весьма цен. выводы из войны, дающие готовый план переустр-ва нашей армии. Этот том перевед. на нем. язык. Последними трудами К. являются сочинения: «Россия для русских» (1910), в 3 т., трактующее об историч. путях России и будущих задачах рус. армии, и «Русско-Китайский вопрос», СПб. 1913. (Русско-япон. война 1904-1905 гг., работа в.-истор. комиссии, 1910; Отчет генерал-адъютанта К., 1906; Гр. С. Ю. Витте. Вынужденные разъяснения по поводу отчета генерал-адъютанта К. о войне с Японией. 1911; В. Ф. Новицкий.
Сандепу. 1907; Его же. От Шахе к Мукдену. 1912; Орлов. Шахе, Мукден. 1911; А. Свечин.
Русско-японская война. 1910; Л. Н. Соболев.
Куропат-кин. стратегия. 1910; К. Величко.
Диктатура металла. «Нов. Вр.» от 18 мрт. 1910. № 12220; Е. И. Мартынов.
Из печал. опыта русско-японской войны. 1906; В. А. Куропаткин. 1908; Теттау.
К. и его помощники.
Пер. с нем. А. Трулева, СПб., 1913; А. Н. Куропаткин.
Ловча и Плевна. 1885; Его же. Завоевание Туркмении, 1899; Столетие воен. мин-ства. Т. III; «Разведчик», 1898, № 378; «Нов. Вр.», 2 янв. 1898; Обзор Закасп. области. 1882-90 и 1890-96 гг.). Продолжал сохранять номинальную должность члена Гос. Сов. Российской Империи и был не у дел вплоть до 1-й мировой войны. С сентября 1915 г. командир гренадерского корпуса, с февраля по июль 1916 г. — командующий войсками.
Северного фронта.
С июля 1916 г. по март 1917 г. генерал-губернатор Туркестанского края. Под давлением Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов К. был отстранен от должности и последние годы жизни провел в родовом имении Шешурино Холмского уезда Псковской губернии, учительствуя в местной школе, построенной когда-то на его деньги, и занимался приведением в порядок своих записей и дневников.
В 1918-1919 гг. отверг предложение французского посла в Петрограде эмигрировать, а белогвардейцев выступить против Сов. власти.
Умер 16 января 1925 г. в Шешурино (ныне Торопецкий р-н Тверской обл.). Соч.: Русско-японская война. Из дневников A. Н. Куропаткина и Н. П. Линевича.
Л. 1925. 190 с.; Как я стал офицером.
Из воспоминаний генерала А. Н. Куропаткина. «70 лет моей жизни». Отечественный архив. 1996. № 2. С. 67-93; Разведывательная миссия в Турцию.
Военно-исторический журнал. 1995. № 4. С. 68-77. {Воен. энц.} Куропаткин, Алексей Николаевич Род. 1848, ум. 1925. Военачальник.
Выпускник Павловского военного училища (1866, подпоручик) и Академии Генерального штаба (1874), кадровый военный, боевой офицер.
Участник экспедиции французских войск в пустыню Сахара, Русско-турецкой войны 1877-1878 гг., Русско-японской войны 1904-1905 гг., первой мировой войны. Служил в Туркестане, в Главном штабе (1883-1890), был начальником Закаспийской области (1890-1898), военным министром (с 1898), членом Государственного совета, туркестанским генерал-губернатором (до Февральской революции).
Генерал от инфантерии (1901), генерал-адъютант (1902). Автор нескольких книг по военной истории, дневников.