Биография Куракин князь Борис Иванович

— действительный тайный советник, генерал-майор, лейб-гвардии Семеновского полка подполковник, дипломат времени Петра Великого, род. 20 июня 1676 г., в Москве, ум. 17 октября 1727 г. в Париже, погребен в Чудовом монастыре в Москве.
Сын князя Ивана Григорьевича Куракина и первой супруги его, рожденной княжны Одоевской; восприемниками его был сам царь Федор Алексеевич и царевна Екатерина Алексеевна.
На седьмом году потерял отца, матери же лишился еще ранее; в 1673 году назначен был в спальники к царю Петру Алексеевичу и начал учиться грамоте; ученье это покончилось через два года; причиной этого было отчасти то, что и курс первоначального обучения был тогда не велик, отчасти и слабость здоровья молодого князя; в записках о своей жизни он многократно и постоянно говорит о своих болезнях; мы скажем о них здесь несколько слов, как потому, что болезненность кн. Б. И. Куракина является довольно немаловажным обстоятельством ввиду его постоянных переездов и путешествий, так и потому, что иные сообщения его драгоценны в бытовом отношении.
Уже трех и четырех лет он подвергался каким-то двум операциям; по шестому году упал с лошади и сильно расшибся, по девятому — упал с лесов и два часа лежал без памяти; с девяти лет хворал постоянно лихорадкой — «по вся годы лежал огневою и лихорадкою много времени» — и от болезни приходил в такое положение, что временами казалось окружающим будто он какой-то слабоумный.
На пятнадцатом году, пишет кн. Б. И. Куракин, «пришла ко мне болезнь в осень самую, месяца ноября или октября, чечуйная, которую лечил Евдоким поляк, сажаючи на кадку паров, которая болезнь мне была весьма трудна». Лечения все помотали очень мало — и не удивительно; удивительно, как они не всегда убивали.
На 19-м году, возвращаясь из Азова, кн. Б. И. Куракин подвергся особенно сильному приступу лихорадки — и вот что он с собой сделал: «до Стараги Оскола довезли больного и тут лежал. И по трех днях метали кровь из правой руки, ничем же получил свободу, и отчаян был к смерти.
Токмо в седьмой день, в самом безпамятстве, людям своим велел принесть воды самой холодной, со льдом, ушат, а сам лег на постелю и велел себя поливать в таком самом жару, аж покамест пришел в безпамятство и уснул. И заснув, пробудился от великого холоду и озяб; и потом велел себя положить к печи и окутать.
И пришел в великий пот и спал чуть не целыя сутки. И по том сну пробудясь пришел в великую тощету и слабость; а жару и ознобу или какой лихорадки и огневой больше не послышал в себе, только в великой слабости был, так что не мог ходить дня с четыре; и потом имел великий апетит до яденья». В следующем году кн. Б. И. Куракин «получил себе великую болезнь месяца ноября: имел гипохондрию и меланхолию.
Так был в доме своем, что никогда радостен не был, а всегда плакал, а причины нимало не знал, для чего так: чуть жив ходил и до еды апетиту нимало не имел»; но какой-то грек Спиридон дал ему три раза в квасе какие-то «кислыя капля» и он «от той меленхолии получил свободу, так что уж к тому не помянулася». В 1701 г. ездил в Карлсбад лечиться; лечился затем и во время пребывания в Италии и в Париже… Состоя при ц. Петре кн. Б. И. Куракин принимал участие и в его потехах, и в его первых серьезных предприятиях.
В 1691, 1692 и 1693 гг. он был в потехах под Семеновским; в 1694 г. — под Кожуховым; в этой обстановке приобрел кн. Б. И. Куракин пристрастие к вину, от которого не мог уже никогда отделаться, несмотря на то, что оно причиняло особый вред его и без того слабому здоровью; в 1691 г. кн. Б. И. Куракин женился на Ксении Федоровне Лопухиной, родной сестре Евдокии Федоровны, супруги царя Петра. В 1694 же году пошел он в первый азовский поход прапорщиком Семеновского полка; в следующем походе он был поручиком первой роты полка. По возвращении в Москву после взятия Азова Петр решил отправить русских молодых людей за границу для обучения разным наукам; выбраны были спальники, из обеих комнат, т. е. из штатов царя Петра и его покойного брата, царя Иоанна; одна партия послана была в Голландию, другая — в Италию, «для наук навтичных»; во вторую попал кн. Б. И. Куракин.
Выехал он из Москвы в начале марта 1696 г., с особой грамотой, в которой он именован «дворянином Борисом Ивановым» через Смоленск, Могилев, Варшаву, Ченстохов и Вену проехал он в Венецию, куда прибыл в июне; он считает, что «подъем» этот стоил ему до 2000 руб. В Венеции он «учился наук математических; выучился аретьметики, геометрии теорики (т. е. теоретической) 5 книг Евклидеса, геометрии практики, тригонометрии планы (т. е. на плоскости?), астрономии часть до навтики (относящаяся?), навтики, механики, фортификации офеньсивы и дифенсивы.
И во свидетельство всех тех моих наук от мастера и за венецкого князя рукою и печатью свидетельствованный лист. И также некоторую часть в разговоре и читать и писать итальянского языку научась, доволен». В Москву он возвратился в феврале 1698 г., через несколько дней после его приезда умерла его жена. Похоронив ее, кн. Б. И. Куракин поехал «в Воронеж, для свидетельства своих наук»; свидетельство это окончилось для него очень благоприятно: «при том свидетельстве некоторое счастье я себе видел от Его Величества, и от всех не так стал быть прием, как преж того, и чем выше я явил»; из Воронежа он послан был под Азов, оттуда в следующем году ходил на корабле, сопровождавшем посла нашего Украинцева, который впервые ехал в Константинополь на русском корабле; осенью того же 1699 г. кн. Куракин вторично женился на княжне Марии Федоровне Урусовой.
В 1700 г. был в несчастном для нас сражении под Нарвой.
В 1702 г. кн. Б. И. Куракин был в походе, закончившемся взятием Шлиссельбурга, и в следующем году был в отряде, который, под начальством самого Петра, взял Нотербург, был и при том, как «по взятии того города начали делать Санкт-Петербург и того же лета к осени сделали и сделав, тут оставя гарнизон, сами все пошли к Москве». Молодой государь оказывал большое внимание и расположение кн. Б. И. Куракину — «той зимы между всеми видел себе некоторое счастье великое, а наипаче де суо маеста» — записал князь в своей автобиографии; в это время он был произведен в майоры Семеновского полка. Осенью 1709 г. кн. Куракин был снова под Нарвой и участвовал во взятии крепости штурмом; расхворавшись особенно сильно в следующую зиму. кн. Б. И. Куракин получил отпуск и в 1705 г. уехал в Карлсбад лечиться.
Возвратился он в Москву осенью 1706 г.; в начале 1707 г. приехал к Петру, стоявшему в Жолкве, был отлично принят государем и вскоре произведен в подполковники; 18 января 1707 г. послан был с дипломатическим поручением в Рим, к папе Клименту XI — Петр желал, чтобы папа не признавал короля Станислава Лещинского.
С апреля по октябрь провел Куракин в Риме, переговариваясь с папским правительством.
Он успел получить ответ только уклончивый; папа не признавал Лещинского, но отказался высказать это в выражениях столь категорических и определенных, как того желал Петр; вообще же приемом папы Куракин был очень доволен.
На обратном пути Куракин посетил Венецию, Вену, Гамбург и Голландию, исполняя разные поручения Петра, как например, добиваясь у разных владетелей запрещения вербовать из их подданных в шведскую армию; возвращаясь из Голландии виделся и вел переговоры с князем Ракоци; осенью 1708 г. приехал кн. Куракин в Киев, а затем, как раз перед получением известия об измене Мазепы, прибыл к государю, в деревню Погребки.
Немедленно Петр отправил Меншикова взять город Батурин, резиденцию гетмана, а Куракина послал в Киев, чтобы он привез с собой высших представителей духовенства в Глухов для избрания нового гетмана.
Предприятие было не безопасное — во многих селах происходили брожения и даже открытые бунты; несколько чиновных лиц были убиты; верность самих архиереев и их готовность исполнить волю царя не были несомненны; князь Куракин ехал тайно, всего сам-четверть; он прибыл в Киев благополучно и на другой же день двинулся с епископами обратно; на обратном пути грозила им другая опасность — шведская армия приблизилась и рассыпала разъезды.
Кн. Куракин, однако, благополучно исполнил возложенное на него поручение.
Вслед за тем он принимал участие в Полтавской битве, командуя Семеновским полком.
За эту победу он не получил никакой награды, о чем с горестью говорит в своей автобиографии.
К этому именно времени относится непродолжительный период охлаждения государя к Б. И. Куракину;
Петр даже как бы совершенно лишил его прежнего расположения, ни о чем с ним не разговаривал, хотя прежде явно отличал его. Это очень огорчало князя; он совершенно не мог указать причины такой перемены и приписывал ее тайным проискам и наговорам своих недоброжелателей.
Возможно, что Петр остался недоволен желанием кн. Б. И. Куракина посвятить себя по преимуществу дипломатической деятельности, предположив тут просто желание уклониться от тягостей службы военной.
По-видимому, грустное настроение обращало кн. Б. И. Куракина по преимуществу к воспоминаниям о прежней своей деятельности и о прежнем расположении царя — в это именно время кн. Куракин написал свою автобиографию.
Но вскоре положение кн. Куракина переменилось; государь вполне вернул свое благоволение своему давнему сподвижнику и с этого времени до конца жизни кн. Б. И. Куракин служил России и, пользуясь полным доверием царя, работал на поприще дипломатических сношений и только раз — в 1711 г. — на короткое время возвращался в отечество. 23 октября 1709 г. кн. Б. И. Куракину поручено было ехать ко двору курфюрста Брауншвейг-Люнебургского.
Он должен был явиться туда «инкогнито» и начать сначала частные сношения с высшими правительственными деятелями, а когда убедится, что предложения России будут встречены хорошо — тогда объявить о своем характере уполномоченного; он вел тут дело о браке царевича Алексея.
Заметим здесь, кстати, что в архиве Куракина почти нет никаких документов о сношениях его с царевичем Алексеем, которые кн. Б. И. Куракин, вероятно, вел как по служебному своему положению, так и по своему родству с царевичем: кн. Б. И. Куракин по жене был дядей царевича; является даже предположение, не уничтожил ли кн. Куракин впоследствии, когда царевич подпал гневу отца, всякие следы переписки с опальным царским сыном. 11 ноября 1709 г. кн. Куракин прибыл в Ганновер и к весне 1710 успел достигнуть соглашения, которое ратифицировано было 3 июля 1710 г. Курфюрст Ганноверский обещал дружественный нейтралитет, и обязался не нападать на союзников Петра, — на Данию и на владения короля саксонского и польского. 24 октября 1710 г. кн. Б. И. Куракин прибыл в Лондон и 6 ноября имел аудиенцию у королевы, домогаясь, чтобы Англия исполняла свои обязательства по сохранению нейтралитета в германской империи; 11 января 1711 г. кн. Б. И. Куракину дано звание полномочного министра при английском дворе; из Лондона он был вызван в Россию лично докладывать государю и 17 октября того же года, сохранив свое место в Англии, сделан министром при Голландских штатах и в этой новой должности действовал сообща с А. А. Матвеевым, который был тогда нашим представителем в Голландии; вскоре, за отъездом Матвеева, он остался один представителем при обоих правительствах.
Кн. Б. И. Куракин был охранителем интересов России и во время переговоров, предшествовавших заключению Утрехтского мира; официально Россия в них участия не принимала, но на деле кн. Куракину пришлось много поработать, чтобы отвратить разные соглашения, задевавшие интересы России. 14 сентября 1712 г. кн. Куракин получил чин генерал-майора; в 1713 г. он получил сверх того чин тайного советника; 30 апреля 1714 г. назначен был полномочным представителем России на Брауншвейгском конгрессе, где обсуждался вопрос о мире между Россий и Швецией, хотя, как известно, без результатов. 11 февраля 1715 г. кн. Б. И. Куракину дана была грамота на заключение «новаго подтвердительного ближайшаго союза» с королем датским и на заключение союза с королем английским бывшим курфюрстом ганноверским — в последнем случае, однако, Куракин потерпел полную неудачу: бывший союзник Петра, став королем английским, бесцеремонно принял сторону Швеции.
Куракин все это время беспрерывно разъезжал между Гаагой и Лондоном, смотря по тому, где требовали его присутствия дела. Ему приходилось исполнять множество поручений государя — по заказу кораблей, по приглашению на русскую службу иноземцев и т. п.; впоследствии, при основании в Петербурге Академии Наук, через кн. Б. И. Куракина ведены были переговоры о приглашении в Петербург разных ученых; между прочим, он, после многих хлопот, заключил условие и с известным Делилем.-18 марта 1717 г. приехал в Гаагу Петр, совершавший свое путешествие с государыней; он остановился у кн. Б. И. Куракина, был с ним очень милостив и собственноручно вручил ему знаки ордена св. Андрея.
Куракин сопровождал государя в Париж, и затем, вместе с Головниным и Шафировым он заключил 15 августа 3717 г. договор между Россией, Францией и Пруссией о дружбе, союзе, торговле и о восстановлении мира в Европе; он вел переговоры о восстановлении мира и непосредственно со шведскими уполномоченными — министром Герцем, ген. Понятовским и уполномоченным шведским в Голландии Прессом.
Когда в 1722 г. Петр двинулся сам в поход в Персию, Куракину было оказано особое доверие: ему поручено было непосредственное руководительство действиями русских представителей за границей, к нему они должны были направлять свои донесения и от него получать инструкции.
В 1722 же году сын кн. Б. И. Куракина, кн. А. Б. Куракин, был назначен состоять при посольстве в Париже и кн. Б. И. Куракину поручено было, отправившись в столицу Франции, как бы для сопровождения сыва, попытаться заключить там заем, с тем, «чтобы иногда товарами уплачивать»; заем, однако, не удался.
В 1723 г. кн. Б. И. Куракин снова был послан в Париж и стал работать для заключения с Францией более тесного союза. В то же время он начал переговоры о женитьбе короля Людовика XV на русской великой княжне Елизавете Петровне.
Оба предприятия не удались; заключению союза помешало то, что Франция, отыскивая союзников против Австрии и Испании, сблизилась с Англией, и соглашалась на союз с Россией только с тем непременным условием, чтобы Россия заключила союз и с Англией, на что не могли согласиться ни Петр, ни его преемники ввиду явно враждебного образа действий, который приняла относительно России сама Англия в Швеции.
Нельзя сказать, чтобы дипломатическая деятельность князя Б. И. Куракина увенчивалась крупными успехами; но положение его, как и других русских представителей тогда за границей, было столь трудно, что заслуживает признательности, если они успевали избегнуть больших неудач.
Им приходилось отстаивать интересы России перед правительствами, которые нимало не были расположены признавать их законность, которые искали в каждом данном случае разрешать или сводить только свои счеты; к тому же и исход борьбы не был несомненен, — Швеция еще так незадолго играла в Европе одну из первых ролей и славилась как военная держава.
Русским представителям были предложены, например, такие условия, что державы согласны принять на себя посредничество между Россией и Швецией, но с тем условием, что если которая-нибудь сторона не примет предложенных условий, то ее принудить к их принятию.
Конечно, такие условия были отклонены, но самое предложение их рисует обстановку, в которой русским дипломатам приходилось действовать.
Нельзя отказать кн. Б. И. Куракину и в верном взгляде его на отношения европейских держав к России вообще.
Он совершенно верно заметил, что и Франция и Англия, соперничая между собой, в то же время «великою ненавистью дышут на настоящие успехи его царского величества»; он видел, что на предстоящем съезде о мире они желали бы «выстеречь» интересы шведов; он понимал, что долго еще будут помехой в наших политических сношениях с другими державами их исторически сложившиеся отношения к Швеции, Польше и Турции, ибо не легко другим державам сообразовать свои традиционные отношения к этим государствам с тем, какие были к этим державам у России.
Князь Куракин сохранил свое отличное служебное положение и после смерти, Петра Великого; 14 ноября 1725 г. он был произведен в действительные тайные советники; с воцарением Петра II была мысль назначить его одним из членов Верховного Тайного Совета; но это не состоялось, решено было оставить кн. Куракина за границей, чтобы он мог быть представителем России на Суассонском конгрессе, куда он и был назначен в июне 1727 г.; но до начала этого конгресса кн. Б. И. Куракин скончался в Париже.
Обряды, совершенные над телом усопшего царского посланника, привлекли большое внимание парижской публики, совершенно не имевшей еще тогда представления о православном служении, и это обстоятельство вызвало даже особую переписку между президентом полиции, кардиналом Флери и сыном покойного.
В ряду петровских дипломатов кн. Б. И. Куракин занимает во всяком случае одно из виднейших мест; немногие современные ему русские деятели на том же поприще превосходили его дарованиями и еще менее таких, которые бы были лучше его осведомлены министериальных делах. В частной жизни своей он отличался приветливостью и добротой; сыну своему он завещал построить в Москве церковь и богадельню для 15 престарелых офицеров и обеспечить их содержание; это и было исполнено.
Сен-Симон так говорит о кн. Б. И. Куракине в своих мемуарах: «C etait un grand homme, bien fait, qui sentait fort la grandeur de son origine, avec beaucoup d esprit, de tour et d instruction. Il parlait assez bien francais et plusieurs langues; il avoit fort voyage, servi a la guerre, puis ete employe en differentes cours. Il ne laissait pas de sentir encore le russe et l extreme avarice gatait fort ses talents» (t. IX, pag. 225). В объяснение последнего замечания Сен-Симона надо сказать, что Куракин вовсе не был так богат, как представляли себе его современники, а тем более — французы высшего общества.
В лице кн. Б. И. Куракина мы видим человека, на котором характерно и рельефно отразились черты деятеля переходной эпохи. Прежде всего бросается в глаза его неугомонная деятельность, которой не сломили постоянные болезни и слабое здоровье; затем замечательно разнообразие и многоразличность его интересов.
Интересы его не глубоки и взгляды не широки и не самостоятельны; но его занимает без преувеличения все, с чем только приходится ему сталкиваться.
Он замечательно легко усваивал иностранные языки и в свои произведения вставляет не только слова, но и целые фразы, даже целые периоды польские и особенно итальянские; он постоянно закупает много книг; внимательно и неутомимо осматривает он всевозможные местные достопримечательности всюду, куда ни закидывала его судьба и служба; заносит в свои записки замечания и о политическом устройстве земель, которые он посещает, и о их финансах, и о представителях администрации.
Он, очевидно, целиком поглощен жаждой увидать и узнать новое; и то, что ново — все одинаково его интересует; другое мерило для критики он утратил.
И высокие проявления западной цивилизации и отрицательные ее стороны, нравственная распущенность, одинаково оцениваются им только как новое; глубокого различия между одними и другими явлениями он как бы не чувствует, или, во всяком случае, не это различие стоит для него на первом плане. Это, впрочем, та ступень развития, через которую необходимо должны перейти и целые общества, как отдельные лица, — если только данное лицо не отличается гениальными дарованиями.
Князь Б. И. Куракин гением, конечно, не был, но он несомненно был одним из наиболее преданных, энергичных и умелых помощников Великого Петра. И Петр его постоянно отличал своей доверенностью; после небольшого охлаждения в 1709 г. отношения между государем и подданным вновь установились наилучшие.
И длинный ряд поручений, которые непрерывно возлагались Петром на кн. Б. И. Куракина, свидетельствует, что Петр все выше и выше ценил его. Князь Б. И. Куракин был женат дважды: на Ксении Федоровне Лопухиной, родной сестре первой жены Петра Великого, а затем на кн. Марии Федоровне Урусовой.
От второго брака имел дочь и сына Сергея, умершего в младенчестве; от первого — дочь и сына Александра; за смертью в младенчестве племянника своего кн. Василия Михайловича, князь Б. И. Куракин является родоначальником всех находящихся ныне в живых князей Куракиных.
Князь Б. И. Куракин оставил огромное количество бумаг: в архиве с. Надеждина хранится свыше 80 переплетенных томов, содержащих его бумаги, многие из этих бумаг приведены в порядок самим кн. Б. И. Куракиным и снабжены им соответственными заголовками.
Тут находится обширная корреспонденция его с разными видными деятелями его времени, весьма важная и любопытная для истории его времени, и многочисленные бумаги его, касающиеся управления его имениями, важные для истории внутреннего быта России.
Подробно вел он «протоколы посольств» своих, записывая все внешние факты своего посольства, сообщая точные даты, содержание переговоров и копии с бумаг, к ним относящихся; нередко включал он и протоколы и заметки о стране, ее устройстве, а иногда и весьма любопытные характеристики владетельных особ и их министров.
Но кроме этих деловых бумаг, кн. Б. И. Куракин оставил и самостоятельные произведения, составление которых не было нимало для него обязательно и которые вызваны были единственно его любознательностью, живостью и разносторонностью его ума. Первое место среди этих произведений занимают его автобиография и история о Петре Великом.
Первая носит итальянское название Vita del Principe Boris Koribut-Kourakin del familii de Polonia et Litvania, а вторая — Гистория о царе Петре Алексеевиче; первое произведение составлено в 1705-1709 годах, второе — в 1723 г. «Гистория» есть отрывок из значительно большего труда, написать который задумывал кн. Б. И. Куракин.
Сохранилось «Ведение о главах в Гистории» — как бы план или конспект этого обширного труда. Оно составлено было, или по крайней мере начато составлением, в Гааге, в 1723 г. В начале его читается: «Ведение заглавий книги сей, начатой, которая имеет быти учинена к пользе и к славе народу Всероссийской Империи.
Здесь теперь при помощи Божеской, начинаем писать, откуль что собрать материй, в сию книгу, с отметками на сторонах, а потом начнем книгу писать формально»… и т. д. «Начать надобно гисторию, откуль Славяноросейской народ вышел, вкратце». «Потом начало князей линии Киевских.
И потом всех фамилий той линии разделенных, также фамилий выезжих.
Потом перенесение столицы из Киева в Володимир» — вот наименование первых четырех глав; «о избрании на царство царя Петра Алексеевича» должно было говориться уже в главе 95; всего глав предположено было 344, причем изложение доходило бы до установления Синода.
Написанная часть «Гистории» обнимает главы с 93 по 129. Она содержит множество любопытных частностей, важных для истории Петра Великого.
Взаимно дополняясь с автобиографией, эти два произведения кн. Б. И. Куракина являются драгоценными «кладами в литературу записок русских людей и по своему значению и интересу должны занять одно из самых первых мест в литературе мемуаров петровской эпохи. К этой же группе произведений кн. Б. И. Куракина принадлежат его записки или заметки о русско-шведской войне, с 1701 по 1710 г., и его дневники, веденные им во время заграничной поездки в 1705-1708 г.; особенно замечателен дневник — документ драгоценный для того, кто хочет понять впечатления, какие выносил русский человек эпохи преобразований, когда из старинной московской обстановки, из строгого и в известном смысле стройного уклада древнерусской жизни он был перенесен в круговорот западноевропейской жизни, западноевропейских отношений.
Эти все произведения дают нам живое и яркое изображение князя Б. И. Куракина.
Наконец, в оставшихся после него бумагах находится большое количество записок по разным отдельным вопросам, стоявшим тогда на очереди в русской политике и в разрешении которых кн. Б. И. Куракину приходилось принимать участие.
Все литературно-исторические произведения кн. Б. И. Куракина и несколько тысяч бумаг его деловой переписки напечатаны в десяти томах сборника. «Архив князя Ф. А. Куракина», 1890-1902 года. Тут же в приложениях к VIII тому — перепечатана и биография кн. Б. И. Куракина, помещенная у Бантыша-Каменского, в «Деяниях знаменитых полководцев». Бекетов, II., «Собрание портретов Россиян знаменитых»; Соловьев, «История России», книга III и IV: «Автобиография» Куракина была напечатана ранее чем в «Архиве» в «Киевской Старине», 1884, №№ 9, 11 и 12; в «Рус. Архиве истории русск. флота», ч. I; по поводу издания «Архива кн. Ф. А. Куракина» — статьи: Шмурло, в «Жур. Мин. Народ. Просd.»; 1891, январь и Брикнера в «Веcтнике Европы» 1891, № 9 и в «Русском Обозрении», 1892, № 1, содержащие некоторые сведения и о кн. Б. И. Куракине; в VI книге «Архива кн. Ф. А. Куракина», 465-469, напечатан список всех обнародованных в разных изданиях до 1896 г. бумаг кн. Б. И. Куракина; «Матер. для истории Акад. Наук», I. Н. Ч. {Половцов} Куракин, князь Борис Иванович посол Петра I в Голландии, Англии и Франции, президент Морской акад., сенатор, д. т. с.; род. 20 июля 1671 г., † 17 окт. 1727 г. {Половцов}