Биография Гурвич Аарон га-Леви

(известен также под именем Старосельского цадика) — выдающийся ученик и преемник основателя «???» р. Шнееpa-Залмана и крупный талмудист (1765-1828). Отец его, Моисей Галеви Г., потомок знаменитого автора «Schela» (см. Горович), обладал большими талмудическими познаниями и вел аскетическую жизнь. С именем отца Г. связан целый цикл легенд, свидетельствующих о его подвижническом образе жизни: по одной из них, душа его не была запятнана «грехом первородного человека» и его образ Божий, ??? ?????, не был поврежден, почему он и имел такого сына. О юношеских годах Г. до его встречи со знаменитым учителем известно только, что он вел аскетический образ жизни и был всецело погружен в изучение талмудическо-раввинской письменности.
Еще при главенстве р. Менделя Витебского над белорусскими хасидами (во всяком случае, не позже 1782 г.) Г. примкнул к р. Шнееру-Залману и вскоре сделался наиболее близким к нему человеком; вместе с сыном последнего, Дов-Бером, он занимался под руководством Шнеера-Залмана и являлся толкователем перед хасидами кратких и глубокомысленных проповедей р. Шнеера-Залмана.
Г. соблюдал необыкновенную точность в передаче мыслей и даже отдельных слов своего учителя, который, в свою очередь, строго придерживался традиций, переданных ему непосредственным преемником Бешта, Бером Межеричским (см.). В течение более 25 лет Г. заведовал хозяйством р. Шнеера-Залмана и вел его деловую переписку о нуждах его дома (одно подобное письмо напечатано в Abodat halevi, 17, II, 1842). Г. также принадлежит инициатива опубликования р. Шнеером-Залманом своего «Tania» (Славута, 1796). В 1798 г., по взятии р. Шнеера-Залмана под арест, Г. объездил города, где жили последователи «????», чтобы собрать деньги на освобождение учителя.
С его переездом в местечко Ляды (Могилевской губернии) в 1801 г. Г. также переселился со своим семейством туда, где и жил до 1810 г., когда вследствие разных интриг и доносов на него р. Шнееру-Залману (ср. Helman, Bet-Rebi, Варшава, 1902, 7, I, стр. 133-135) он вынужден был переехать в местечко Освея. Все от него отшатнулись, а к учителю он являлся очень редко. Душевное страдание и нравственное одиночество больно подействовали на Г., о чем он горько жаловался единственному не изменившему ему, Иегуде Лебу Яновичскому, брату р. Шнеера-Залмана.
Последний на ходатайство брата за Г. велел передать бывшему своему ученику следующий характерный ответ: «Страдание является результатом неудовлетворенного наслаждения; пусть он не считает за удовольствие иметь вблизи себя тесный кружок друзей; тогда он не будет страдать от одиночества». С этого времени начинается резкое отступление системы Г. от учения Шнеера-Залмана.
Метафизический элемент, занимавший уже в первом периоде развития учения р. Шнеера-Залмана (Лиозненский период) главное место, значительно усилился во втором периоде в Лядах и стал центральным пунктом его системы.
Источником истинной религиозности объявляется ум, созерцательное мышление, а не чувство.
Необходимость восторженного настроения признается тогда, когда оно является результатом чисто умственных процессов и созерцательного мышления, когда к нему не примешивается чувственное или телесное возбуждение.
Наиболее ярко этот взгляд формулирован и последовательно проведен в «Kuntres Hahitbonenoth» Дов-Бера, 1831. По мнению последнего, душевная, а не телесная восторженность является главной отличительной чертой направления???? от старого хасидизма.
Исполнению законов отводится второстепенное место по отношению к абстрактному мышлению о Единстве Божьем и т. д., а также к изучению Торы. Только посредством абстрактного мышления, приводящего к идее самоисчезновения в Боге, «bitul ha jesch», достигается высшая цель человеческой жизни — единение и общение с Богом, «debekuth». Г., всецело находившийся под влиянием талмудической письменности, напротив, первое место отводит чувству и исполнению законов с религиозным экстазом, высшее проявление которого — восторженная экстатическая молитва, причем она должна охватывать не только душу, но и тело, так как иначе животная душа, ?????? ????, будет владеть человеком, а свойства божественной души никогда не проявятся.
Таким образом, Г., не отвергая необходимости сознательности в деле религии и абстрактного мышления, отводит последнему лишь второстепенное место и возвращается к исходной точке Бештова учения, что главным источником религии является религиозное чувство, а не ум. Главным занятием религиозного человека должно быть не созерцательное мышление, а изучение талмудической галахи для того, чтобы он точно знал, как соблюдать законы.
После смерти р. Шнеера-Залмана в 1813 г. Г. выпустил свое известное послание, где говорится, что он намерен всецело себя посвятить указанию незнающим путей истины в служении Богу; это послание вызвало отповедь Пинхоса Шика из Шклова и равным образом письмо Иегуды Леба Яновичского.
К Гурвичу присоединилась значительная часть белорусских и литовских хасидов, а также большинство выдающихся учеников Шнеера-Залмана, как то: Илия Иосиф Рывкин, автор «Oheb-Joseph», Вольф и Моисей Виленкесы из Витебска, р. Нахум Полоцкий и многие др. Г. переселился в Староселье, где управлял своей паствой около 15 лет. Там им был основан иешибот (впоследствии среди учеников находился известный ярый противник хасидов, р. Айзик Хариф из Слонима).
В 1826 г. Г. по указанию одного из главарей витебской общины и ярого противника хасидов был арестован и привезен в Витебск, где сидел короткое время под заключением.
Там он впервые после своей разлуки с Дов-Бером встретился с ним, но не примирился.
Только по смерти последнего, когда преемником его стал выдающийся талмудист р. Мендель Шнеерсон (см.), он примирился с любавичскими хасидами.
После Г. некоторое время управлял его сын Хаим Рафаил, человек, ничем себя не заявивший, со смертью которого прекратился дом Г. Многие перешли к Любавичскому, другие к Виледниковскому и Кайдановскому цадикам. — Г. — автор следующих произведений: 1) «Schaar ha-Ichud we-ha-Emunah» («Врата единения и веры»), 5 частей, комментарий на 2 ч. «Таnia» Шнеера-Залмана с предисловием и особым введением, где Г. излагается история развития и сущность хасидизма в связи с каббалой (Шклов, 1820); 2) «Schaare Abodah» («Врата службы»), комментарий на 1 и 3 ч. «Tania», 5 частей (Шклов, 1821), с предисловием, где Г. обосновывает свое учение и полемизирует против учения Дов-Бера; 3) «Abodat ha-Levi» в 4 частях, содержит проповеди на субботние и праздничные дни (1842) и письма его (Варшава, 1866); многие из них написаны с его слов слушателями, но пересмотрены им; 4) комментарий на Руфь, напечатанный в «Bad-Kodesch» (Варшава, 1871); 5) «Kuntres ha-Hitbonenoth» (остались в рукописи; направлены против напечатанных в то время сочинений Дов-Бера). Г. как талмудист известен также своей полемикой с авторитетным талмудистом р. Гершоном из Шклова, до сих пор не напечатанной.
Кроме того, остались неизданными также его многочисленные респонсы. — Важнейшим источником для ознакомления с личностью Г. и с настроениями окружавшей его среды служит его многочисленная переписка со своими последователями и послания его к разным общинам, большинство которых остались ненапечатанными; лишь немного писем обнародованы в «Abodat ha-Levi», ч. II (по поводу борьбы его с Kuntres ha-Hitbonenoth Дов-Бера Любавичского), письма Шика и Иегуды Леба Яновичского и предисловия к его сочинениям; в описаниях чудес хасидских цадиков содержится много легендарных рассказов о Г. — Ср.: Walden, Schem ha-Gedolim Cechadasch s. v.; Гельман, Bet-Rebi, ч. I и II, 1902. И. Берлин. {Евр. энц.}