Биография Герберштейн барон Сигизмунд

(Herberstein) — писатель о России; родился 23 августа 1486 г. в Крайне, в замке Виппах.
Отец его Леонгард Г. был потомком известной с XIV в. дворянской фамилии, а мать Варвара — дочерью бургграфа Николая Люгера.
Еще в детском возрасте мальчик стал обучаться кроме немецкого и славянскому языку. Когда ему исполнилось семь лет, мать отдала его на воспитание священнику В. Вельцеру при соборной церкви в Гурке (Каринтия), который, судя по автобиографии Г., оказал на него немалое влияние.
Спустя два года (1497 г.), Г. уже находился в Вене, в городской школе, и учился под руководством Г. Ратценбергера, а в 1499 г. он перешел в Венский университет, который в царствование Максимилиана I приобрел европейскую известность.
Пробыв в университете три года, шестнадцатилетний Г. вышел оттуда со степенью бакалавра (1502 г.). Служебная деятельность Г. началась с 1506 года, когда он участвовал в походе против венгров.
Затем, по заключении мира с венграми, Г. принимал участие в походе против Венеции и своими распоряжениями обратил на себя внимание герцога Эрика Брауншвейгского.
Но в это время (1511 г.) умер отец Сигизмунда, и он принужден был, вернувшись на родину, около двух лет заниматься хозяйственными делами.
С 1514 года началась новая эра в жизни Г. За исполнение приказания императора о снабжении провиантом осажденного венецианцами гарнизона крепости Марано в Фриуле, Г. был посвящен в рыцари и с этого времени состоял на службе при дворе, где возлагались на него поручения дипломатического характера.
Спустя два года, Герберштейн был отправлен послом к датскому королю Христиану II. Между прочим на долю Г. выпала миссия весьма щекотливого характера: от имени императора он должен был передать королю, чтобы он, расторгнув связь с Дивеке (дочь содержательницы питейного дома), не оскорблял чести своей супруги, королевы Изабеллы, внучки императора.
Однако молодой дипломат сумел вести переговоры по поводу этого вопроса так ловко и умело, что своенравный Христиан II даже остался доволен послом.
Вслед за тем на Г. возложен был ряд других дипломатических поручений: в 1516 г. он посетил Швейцарию, в 1519-1520 гг. — Францию и Испанию, в 1521-1522 гг. — Италию, в 1518 и 1526 гг. он дважды посетил Венгрию;
Польшу же и Германию приходилось ему посещать очень часто. Наконец, два раза Г. пришлось побывать в России: в 1517 г. и в 1526 г. Первое свое путешествие в Россию он совершил при Максимилиане I в 1517 г., в то время, когда московский великий князь вел войну с польским королем Сигизмундом I. Постоянно преследуя мысль об образовании союза против турок и желая содействовать примирению великого князя Московского с польским королем, Максимилиан І, несмотря на неудачу бывших до этого времени переговоров по этому поводу, решил отправить новое торжественное посольство.
Ввиду медлительности посла, епископа Лайбахского Христофора Раубера, и просьб секретаря польского короля о скорейшем отправлении посольства, взамен епископа главным послом был назначен Г. Цель этого посольства не ограничивалась переговорами с великим князем: оно должно было присутствовать при заключении брачного договора между польским королем и дочерью герцога Миланского.
В конце декабря 1516 г. Г. выехал из Аугсбурга в сопровождении лиц свиты, среди которых находился московский гонец Григорий Загряжский (а не Закревский, как ошибочно называет его Г.). В Вильне Г. был встречен с большим почетом и представлен королю.
Здесь же он посетил двух, взятых в плен в сражении при Орше, русских воевод и затем направился в Москву по среднему, как он называет, пути (через Полоцк).
После преодоления больших трудностей, 4 апреля 1517 г. Г. прибыл в Новгород.
Между прочим здесь Г. был приглашен Новгородским наместником кн. Александром Ростовским на пир, а Новгородские купцы получили на память ту самую повозку, на которой он приехал, и поставили ее в немецкой церкви.
Окрестностей Москвы Г. достиг 17 апреля.
Великий князь навстречу посольству послал в подарок двух иноходцев, для самого Г. и его племянника, ехавшего с ним. В тот же день назначили «15 детей боярских и 30 конюхов ездить к послу». Навстречу выслан был Хлуденев.
Последний строго следил, дабы не умалить значения русского государя и произвести встречу «по чину». Отговариваясь усталостью, Г. убеждал Хлуденева произвести церемониал, сидя на лошадях, но Хлуденев ответил, что «государевых слов нельзя ни произносить, ни слушать иначе, как стоя». Тут же произошел ряд недоразумений вроде того, кому первому слезать с лошади.
В самую Москву Г. въехал 18-го апреля и поместился в доме кн. Петра Ряполовского.
За ним учредили строгий надзор, какой вообще учреждался за послами в Московской Руси. 21 апреля было назначено представление великому князю. Герберштейна ввели в избу, в которой на троне сидел великий князь с двумя своими братьями по бокам. Г. произнес речь, в которой прославлял своего государя и в заключение указал цель, ради которой он прислан в Москву: «напомнить вашей наиясности, что мир будет служить прежде всего к чести Вседержителя Бога и Его непорочной Матери, к пользам всего христианства; напомнить, сколько выгод земля и люди твои получат от мира, сколько зла от войны, напомнить, как сомнительны бранные случаи». После этой речи великий князь пригласил Г. к обеду. 22 апреля начались переговоры между послом и боярами.
Кроме бояр Михаила Юрьева и Григория Федоровича, назначенных для большей торжественности собрания, великий князь повелел принять участие в совещании казначею Юрию Малому, тверскому дворецкому Поджогину и дьякам: Путятину, Трифону Ильину и Телешову.
Прежде всего бояре должны были дать ответ на речь Г. и выразить готовность великого князя заключить мир с польским королем, если он пришлет своих послов, Г. заявил, что император ему дал наказ уговорить великого князя и короля к отправлению послов на пограничный съезд. Но Василий III не согласился на подобные условия, несмотря на всевозможные старания Г. «Прежних нам своих обычаев не рушити», отвечали ему. Чтобы убедить короля прислать послов в Москву, Г. дважды посылал своего племянника Ганса фон Турна в Польшу.
При вторичной поездке Турна король согласился отправить послов в Москву, но одновременно открыл военные действия против русских.
Поэтому Василий Иоаннович принял польских послов только в конце октября, когда получил известие о поражении литовских войск. Переговоры с послами польского короля начались 1-го ноября, но ни к чему не привели. 19-го ноября Г. был отпущен, причем награжден подарками. 22-го он выехал из Москвы.
По свидетельству самого Г. путешествие его в Москву послужило к его славе: появились, напр., стихи, в которых он упоминался как знаменитый путешественник, его же рассказами о России заинтересовались как сам император, так и известный Ульрих фон Гуттен.
После смерти Максимилиана I представители австрийских провинций, собравшиеся на сейм в Брюке, решили отправить посольство к внуку его, королю испанскому Карлу, чтобы изложить ему свои нужды; в числе депутатов был и Г., как представитель Штирии.
Когда же Карл V короновался, Г. был призван в Вормс, и ему было поручено заняться делом о промене некоторых императорских и частных земель в Австрии.
В это же время Г. был назначен членом высшего государственного суда и ландратом Штирии.
За услуги, оказанные отечеству как самим Г., так и его братьями, по повелению Карла V к фамильному гербу Герберштейнов были прибавлены некоторые знаки и среди них изображение великого князя Московского.
В 1525 г. Карл V, вместе со своим братом эрцгерцогом Фердинандом, отправил посольство в Москву.
В этом посольстве представителем императора был назначен граф Нугарола, а представителем эрцгерцога — Герберштейн.
Цель этого второго посольства была та же: содействовать заключению мира между великим князем и польским королем.
Съездив предварительно к венгерскому королю с целью просить его содействия в переговорах с польским королем, Г. выехал из Вены 12-го января 1526 г. 2-го февраля послы прибыли в Краков, но на этот раз им не было оказано прежних почестей, так как император не предупредил короля о намерении способствовать заключению мира с московским великим князем.
На заявление послов о необходимости уступить Москве Смоленск, король ответил решительным отказом.
Тем не менее он не отверг их посредничества, и 14-го февраля Г. выехал из Кракова в Москву, куда и прибыл 26-го апреля.
По представлении великому князю (1-го мая), на первом собрании положено было, чтобы послы цезаря отправили людей к польскому королю с просьбой прислать послов для совещания о мире. Не дождавшись польских послов, великий князь поехал в конце сентября на охоту за зайцами в Можайск, на которую пригласил и австрийское посольство.
Г. подробно описал эту охоту в своих «Записках». Польские послы приехали только во второй половине октября.
В общем переговоры, несмотря на неуступчивость сторон, не были совершенно бесплодными.
Принято было решение продолжить перемирие на 6 лет (5 ноября). 11 ноября Г. был отпущен, как и в первый раз, с подарками: он получил кафтан с большим собольим воротником, подбитый соболем с голубыми разводами, белую шапку, окаймленную красным сукном и мехом, и сапоги.
Кроме того великий князь пожаловал послам 42 собольих меха, 300 горностаевых и 1500 беличьих.
За время второго посольства Г. пополнил собранные им раньше материалы касательно России, согласно полученной от Фердинанда особой инструкции по изучению вопроса о религии русских и обрядовой ее стороне. 13-го февраля 1527 г. Г. прибыл в Прагу, где находился Фердинанд, который, выслушав донесение о переговорах, благодарил Г. за все, что им сделано.
С 1527 г. по 1556 г. Герберштейн часто ездил и в Венгрию и в Польшу, исполняя важные дипломатические поручения Фердинанда во время его борьбы за Венгрию.
От его имени, между прочим, Г. несколько раз вел переговоры о мире с уполномоченными Иоанна Заполии.
Затем во время переговоров Фердинанда с Солиманом, Г., подвергаясь большим опасностям для жизни, отправился в турецкий лагерь.
Результатом этих переговоров было перемирие.
Он же сопровождал в Польшу двух дочерей Фердинанда, Елизавету и Екатерину, на которых последовательно был женат король Сигизмунд-Август.
Государственная деятельность Г., не ограничивалась дипломатическими делами.
Еще в 1527 г. он был назначен членом Нижнеавстрийской камеры, затем в 1537 г. — членом военного совета, в 1539 г. — президентом Нижнеавстрийской камеры.
В 1531 г. Г. получил баронское достоинство, подтвержденное в 1537 г. В 1556 г. он получил звание наследственного камергера (Erbkammerer) Австрии и наследственного маршала (Erbdruchsess) Каринтии.
Кроме того, состоял начальником австрийского государственного казначейства.
Умер Г. в Вене 28 марта 1566 г., 80 лет от роду. На надгробном памятнике, поставленном над его могилой у церкви св. Михаила, была вырезана по приказанию эрцгерцога Карла Штирийского следующая надпись в стихах : «Здесь покоится прах барона Сигизмунда фон Герберштейна, которого слава навсегда пребудет незабвенною в памяти монархов и всех подданных.
Он был верным слугой и советником четырех государей, оказав доблестные услуги отечеству, отчего получил много почета и милостей». Г. был женат (с 1522 г.) на Елене фон Заурау, умершей в 1575 г.; брак этот был бездетен.
Одаренный живым, проницательным умом, большою памятью, наблюдательностью и впечатлительностью, Г. хорошо знал людей и умел применяться к понятиям и требованиям того общества, среди которого ему приходилось вращаться.
Кроме того, он отличался спокойствием и проницательностью.
Кроме немецкого языка Г. знал латинский и понимал славянскую речь. Он хорошо был знаком с современной ему литературой и состоянием тех государств, с которыми находился в деловых сношениях.
По его «Запискам» можно судить о его обширном для того времени знакомстве с естественными науками.
А способность быстро собирать нужные сведения и обращать главное внимание на существенное дала возможность знаменитому дипломату занять почетное место среди образованных путешественников.
Будучи человеком глубоко религиозным, Г. чужд был, однако, религиозной нетерпимости.
Не имел также он узкого национального пристрастия.
Все литературные труды Герберштейна можно разбить на следующие отделы: 1) Записки о Московии, 2) автобиография, 3) сочинения, в которых говорится о некоторых событиях и лицах, современных автору, 4) письма и донесения, 5) родословная таблица австрийских, польских и московских государей и 6) сочинения, посвященные обозрению служебной деятельности родственников Г. Для нас имеют значение «Записки о Московии» (Rerum Moscoviticarum Commentarii). Большая часть фактических данных в «Записках» Герберштейна добыта автором вполне самостоятельно.
Также результатом его личных наблюдений являются замечания о состоянии Московского государства и о характере русского народа, хотя нельзя отрицать, что другие иностранные писатели о России оказывали влияние на него, хотя бы при сопоставлении разноречивых данных.
Для составления «Записок» Г. не только пользовался беседами с опытными и знающими людьми, но и сам предпринимал поиски, иногда сопровождавшиеся большими затруднениями.
Как человек, задавшийся серьезной научной целью, Г. не ограничивался только собиранием сведений о состоянии Московской Руси, он основательно изучил ее историю по письменным памятникам.
Очерк Руси с древнейших времен был им составлен по летописям, и отсюда же извлек он любопытные известия о татарах и представил в переводе несколько замечательных памятников русской письменности, для изучения которых его труд имеет важное значение, так как в его переводе встречаются замечательные объяснения слов (хотя, правда, и не всегда точные) и выражений древнерусского языка, а также и потому, что с содержанием некоторых памятников, не дошедших до нас ни в подлинниках, ни в списках, мы знакомы только по тем выпискам, которые имеются у Г. Кроме того, перевод на латинский и немецкий языки древних русских памятников как литературных, так и юридических, составляет одну из характеристических особенностей произведения Г. в ряду иностранных сочинений о России XVI и XVII веков. В своем переводе древних русских памятников Г., главным образом руководствовался их историческим значением.
Так напр. чин венчания на царство Дмитрия, внука Иоанна III, им переведен как явление нового порядка вещей, как выражение новой идеи о верховной власти московского государя.
Затем послание митрополита Иоанна II к папе Клименту III (XI века) было отмечено Г. как явление любопытное в эпоху борьбы Генриха IV с Григорием VII, а «Дорожник» (оригинал его не дошел до нас), переведенный Г., заключал в себе совершенно новые географические сведения о странах, до тех пор неизвестных Западной Европе.
Оригинал переведенного им судебника Иоанна III найден был только в 1817 г. Но несмотря на то, что Г., «не довольствуясь свидетельством одного или двух лиц, полагался на мнение многих», как это сам он говорит, и что нередко известия сомнительного достоинства приводились им почти всегда вместе с указанием источников, откуда они почерпнуты, не всегда он оставался верен своим критическим приемам, и в его сочинениях встречаются и неточности, и ошибки, и даже такие известия, которые в нем самом, по-видимому, должны были бы возбудить сомнения.
Затем взгляд Г. на отношение русского народа к государю и на самый русский народ слишком односторонен, под влиянием чего и некоторые частные явления русской жизни объяснены им неверно.
Но этот недостаток автора «Записок» надо отнести на счет эпохи, когда в приемы изучения не вкладывали твердых научных оснований.
Вообще же по богатству географических, этнографических и исторических данных и их достоверности, по метким замечаниям об особенностях русского населения в различных областях Московского государства и инородческих племен, вошедших в состав его, труд Г., как источник для русской истории, бесспорно занимает одно из самых видных мест между иностранными сочинениями о России в XVI и XVII веках. Профессор Замысловский, говоря о значении «Записок о Московии», приходит к выводу, что «с ними не может выдержать сравнения ни одно из иностранных сочинений о Московской Руси, так как эти записки являются первым полным сводом обстоятельных и более или менее достоверных известий о Восточной Европе, собранных человеком, изучавшим не только географию и историю России, но и судьбу племен, имевших ближайшее к ней отношение». Для составления географического обозрения Московской Руси и стран, с ней соприкасающихся, Герберштейн пользовался не только свидетельствами и рассказами русских купцов и отдельных лиц, как напр. толмача Григория Истомы и др., но и письменными источниками.
Но ценя по достоинству получаемые географические известия от русских людей, он по возможности старался проверять их, что, конечно, не застраховывало его, несмотря на тщательность и осторожность в собирании материалов, от неверных, а иногда и совершенно невероятных сообщений.
В заслугу Г. нужно поставить то, что он первый из иностранных писателей о России понял необходимость употребления русских слов для названия местностей, рек и т. п. Не меньшая, конечно, заслуга Г. заключалась в извлечении наиболее важных географических данных из той массы известий, переданных ему русскими людьми и почерпнутых им из различных исторических памятников, и в составлении такого географического описания Московского государства и прилегающих областей, в котором было помещено все наиболее существенное, насколько это возможно было сделать одному лицу в таком серьезном и ответственном труде. «Записки» Г. имеют большое значение и с точки зрения историко-зоологической; особенной известностью пользуются данные Г. описания зубра и буйвола.
Что же касается описания Г. прямо-таки невероятных событий и местностей, то, по мнению Карамзина, который составил 4-ю главу VII тома своей «Истории» почти на основании одних известий Г., сами московские жители распространяли тогда такие невероятности, которые Г., не будучи в состоянии их проверить, принимал иногда за чистую монету.
Краткое содержание «Записок» Герберштейна следующее: после посвящения Фердинанду и обращения к читателю, автор описывает историю России со времени призвания князей и здесь, между прочим, упоминает Гостомысла.
Затем приводит описание обряда венчания князя на царство и родословные литовских князей и польских королей.
Наиболее же замечательны известия его о княжении Иоанна III и Василия III. Здесь автор подробно перечисляет не только политические события этой эпохи, но и много различных случаев из домашней жизни русских князей.
Довольно обширно изложены также последние события у Казанских, Нагайских, Заволжских и Астраханских татар. От истории Г. переходит к внутренней жизни Московии.
В этом отделе автор довольно подробно говорит о религии славян, о браке и положении русской женщины, о старинных одеждах, об обычаях при приеме гостей, затем о войске, торговле и монете, о законах и пр. Но наибольшая часть «Записок» Г. пала на «хорографию» Московского государства.
Отдел этот представляет весьма обстоятельное географическое описание и заключает в себе замечательные сведения о русских городах, между прочим и самое обстоятельное из сделанных иностранцами описание Москвы.
В конце автор рассказывает о приеме и обхождении с послами и приводит перечень всех населенных мест, через которые он проезжал.
К «Запискам» Г. приложены древнейший из известных планов г. Москвы, не соответствующий однако действительности по архитектуре изображенных на нем зданий и расположению их, и карты Московского государства.
Еще в 1546 г., до выхода в свет «Записок», Г. издал карту Московии, гравированную на меди в формате большого листа гравером А. Гиршфогелем, выгравировавшим в 1547 г. также портрет Василия Иоанновича.
Известны только два оттиска этой карты — в Венской Придворной библиотеке и Британском музее. В 1548 г. Гиршфогелем выгравирована копия с этой карты, с изображениями великого князя Василия Иоанновича и других европейских государей.
Для первого издания «Записок» он выгравировал на меди по карте 1546 г. другую карту Московии, в 4 раза меньшего формата.
Она приложена и к другим изданиям «Записок», более или менее видоизмененная.
К базельскому латинскому изданию 1556 г. приложена еще другая карта Московии, собственно копия первой карты, но вся в лесах, с рамой из разных изображений.
Копии с нее приложены и к некоторым другим изданиям «Записок». Труд Герберштейна возбудил необыкновенный интерес в Западной Европе в XVI веке и выдержал в это время 13 изданий: шесть на латинском языке (4 — в Базеле, и по одному в Вене и в Антверпене), пять на немецком языке (по два во Франкфурте и Базеле и одно в Вене) и два на итальянском языке (в Венеции).
Первое латинское издание вышло в Вене в 1549 г. (к нему приложены два рисунка с изображением московских одежд), второе — в Базеле, в 1551 г., с приложением портрета Василия Иоанновича, и третье — там же в 1556 г. (все три in-folio), четвертое — в Антверпене в 1557 г. (8°). Роскошный экземпляр первого издания с раскрашенными рисунками и картой хранится в Венской библиотеке.
К лучшим и наиболее полным нужно отнести базельское издание на латинском языке 1556 г. (к нему приложены карта лесов России, план Москвы и изображение буйвола и зубра) и на немецком в Вене, в 1567 г. В базельском издании на латинском языке 1571 г. к «Запискам» приложены еще: сочинение о греческой вере и известия о войнах России с соседними народами: поляками, литовцами, шведами, лифляндцами и др. Записки Г. в этом издании озаглавлены так: «Rerum Moscoviticarum Commentarii Sigismundi Liberi Baronis in Herberstain, Neyperg et Guettenhag: Russiae, et quae nunc eius metropolis est, Moscoviae, brevissima descriptio. Chorographia denique totius imperii Moscici, et vicinorum quorundam mentio. De religione quoque varia inserta sunt, et quae nostra cum religione non conveniunt. Quis denique modus excipiendi et tractandi Oratores disseritur. Itineraria quoque duo in Moscoviam sunt adiuncta. Ad haec non solum novae aliquot Tabulae, sed multa etiam alia nunc demum ab ipso autore adiecta sunt: quae si sui cum prima editione conferre libeat, facile deprehendet». Первый немецкий перевод был сделан самим автором «для немцев, которые не знают по-латыни, но желают основательно ознакомиться с этим предметом» и напечатан в Вене в 1557 г. Это, по словам А. И. Малеина, собственно не перевод латинского текста, а вольный пересказ его, причем автор значительно расширил некоторые бытовые подробности преимущественно из родной истории и жизни, опустив многие дипломатические и политические детали, менее интересные для обыкновенного читателя.
Он написан древним австрийским наречием.
Экземпляр этого издания имеется в Румянцевской библиотеке; он принадлежал некогда семейству Герберштейнов.
В нем имеется портрет Г. 61 года от роду и 6 изображений автора в различных торжественных одеяниях.
Точный немецкий перевод Генриха Панталеона был напечатан в Базеле в 1563 г. Он несколько раз переиздавался.
Этот перевод (по изданию 1567 г.) по приказанию Екатерины II был перепечатан в Петербурге в 1795 г., но карты и рисунки были готовы только в 1804 г. В общем всех изданий «Записок» насчитывают около 35. Большим собранием латинских (в том числе и первым) и немецких изданий «Записок» Г., а также других его сочинений, обладает Императорская Публичная Библиотека.
На русский язык впервые «Записки» Г. были переведены старшим переводчиком Академии Наук Кирияком Кондратовичем в 1748 г. Между прочим, в своем донесении Академии, он просил эту книгу хранить в сокровенном месте «ради многих содержащихся в оной секретов». Перевод этот находится в Академии в рукописи.
Из других переводов «Записок» на русский язык один начат был Редкиным (предназначался к печатанию в издании Общ. Ист. и Др. Росс.), другой опубликован С. В. Руссовым в «Воспоминаниях на 1832 г.» (кн. 2-12); потом следует перевод в «Библиотеке иностранных писателей о России», т. II, отд. I, 1847 г. (помещено только начало); в «Сборнике, издаваемом студентами Спб. ун-та», вып. I (СПб., 1857 г.), вып. II (СПб., 1860 г.) и вып. III (СПб., 1866 г., не был дозволен к выходу), напечатан неполный перевод Анонимова, под заглавием: «Записки о московском быте» (сводный по нескольким изданиям, с латинским текстом); наконец, перевод И. Н. Анонимова с базельского изд. 1556 г., начатый в «Сборнике», вышел в Петербурге в 1866 г. Отрывки «Записок» были напечатаны в «Вестнике Европы» 1813 г., «Благонамеренном» 1824 г., «Сыне Отечества» 1832 г. и «Рязанских Губернских Ведомостях» 1844 г. Полный перечень и подробное описание всех замечательных изданий сделаны А. Тихменевым в первом выпуске Сборника, изд. студ. Спб. ун-та. Последнее, самое полное и лучшее, издание «Записок» (A. С. Суворина), в переводе А. С. Малеина, вышло в Петербурге в 1908 г. Перевод этот сделан по базельскому изданию 1556 г.; в приложении переводчик дает: 1) дополнение к рассказу Г., имеющееся в немецких переводах Панталеона, по базельским изданиям 1563 и 1567 гг., и 2) сличение латинского текста «Записок» Г. с его собственным немецким переводом, вышедшим в Вене в 1557 г. Отрывки из сочинения Г. о России были переведены в XVI и XVII столетиях на чешский и голландский языки, и оно было известно многим иностранным писателям, начиная со второй половины XVI столетия.
Вообще «Записки о Московии» служили важным источником для последующих трудов о России.
Так напр. описание России в космографии, относящейся, как полагают, к концу XVI или началу XVII ст. и известное по русским летописям XVII века, исключительно составлено по «Запискам» Герберштейна.
Очень обстоятельный и подробный разбор «Записок» Герберштейна с точки зрения географии, сделан профессором Замысловским в его труде: «Г. и его историко-географические известия о России», СПб., 1884 г. Менее ценен труд А. Ерюхина: «Историко-географические известия о Севере Московского государства в XVI столетии, заключающиеся в Записках о Московии Герберштейна» («Труды Архангельского губ. статистич. комитета» за 1890 г.). В труде В. Кордта: «Материалы по истории русской картографии» (вып. 1, Киев 1899), находится обстоятельный разбор карт, приложенных к «Запискам» Герберштейна.
Описание портретов великого князя Василия Иоанновича и самого Герберштейна, а также других изображений, относящихся к России, в «Записках», дает Н. П. Собко в труде «Древние изображения русских царей и их посольств за границу, в старых и новых гравюрах» («Сборник Археологического Института», т. V, СПб., 1881). В примечаниях Собко делает обзор карт Московии и плана Москвы, приложенных к различным изданиям «Записок», и дает биографические сведения о самом Герберштейне. «Fontes rerum Austriacarum», т. I (автобиография Г.); «Das Familienbuch Sigismunds v. H.» («Archiv f. oester. Geschichte», т. 39); «Siegmund Freiherr von Herberstein mit besonderer Ruecksicht auf seine Reisen geschildert von Friedrich Adelung», S.-Pbg. 1818; Лобойко, «О важнейших изданиях Г. с критическ. обозр. их содерж.», СПб., 1818; F. Adelung, «Kritischliterarische Uebersicht der Reisenden in Russland», S.-Pbg. und Leipzig. 1846; Г. H. Геннади, «Дополнение к обзору иностранных путешественников по России Аделунга. І. Записки Герберштейна на русском» («Временник Имп. Моск. Общ. Ист. и Древн. Росс.», 1855 г., кн. 23); «Сборн., изд. студ. Спб. ун-та», 1857, вып. 1. (И. И. Корелкин, Григорович и И. Новиков, «Сигизмунд барон Г., его жизнь и значение как писателя о России»; А. Тихменев, «Записки о Московском быте. Соч. Сигизмунда барона Г.»); «Сборник 2-го отдел. Акад. Наук», т. І, прот. XXXI-XXXII; Dr. F. Krones, «Sigism. v. H.» («Mittheilungen d. histor. Vereins f. Steiermark», 1871, тетр. 19); Замысловский, «Г. и его сочинение о России» («Др. и Hов. Рос.» 1875, № 9, 10, 12); Его же, «Географ. известия Г. о Моск. Руси» (ib. 1876, №10-12); Замысловский, «Г. и его историко-географические известия о России». СПб., 1884; Карамзин, «Истор. гос. Рос.», изд. 1844 г., т. І, пр. 4, 73, 91, 105, 274, 278, 302, 458, 463, 506, т. II, пр. 221, 415, т. III, пр. 128, т. IV, пр. 4, 250, 323, 359, 363, т. V, пр. 125, 135, 176, 256, 373, т. VI, пр. 14, 131, 172, 447, 448, 463, 464, 483, 490, 545, 547, т. VII, стр. 52, 55, 56, 87, 110, 120, 121, 123, пр. 1, 3, 6, 10, 12, 26, 114, 116, 119-122, 219-221, 228, 250-254, 267-269, 384-393, 395-399, 412-414, т. VІІІ, пр. 4, 12, 68, 70, т. IX, пр. 440, 561, 634, 803, т. Х, пр. 347, т. ХI, пр. 116; В. Иконников, «Опыт русск. историографии», т. ІІ, К. 1908; «Пам. диплом. снош. древн. Рос. с держ. иностр.», изд. Имп. Русск. Ист. общ., 1882 г., т. І; Барсуков, «Жизнь и труды Погодина», т. II, стр. 404, т. V, стр. 392; «Зап. И. Акад. Наук», 1863 т. IV, кн. І, стр. 98-100; «Ист. Вест.» 1882, т. VII, стр. 723, 724, 1884, т. XV, стр. 617, 1885, т. XIX, стр. 184-190, 1887, ноябрь, прил., стр. 17, 1898 г., т. LXXI, стр. 268, 1899, т. LХХV, стр. 298, 686, т. LXXVI, стр. 692; «P. Старина» 1887, т. 54, стр. 26, 29, 30-34; «Полн. собр. русск. летописей», т. VI, стр. 268-260, т. VIII, стр. 260-261, 263, 271; «Акты Исторические», т. І, стр. 149-150; С. P. Минцлов, «Обзор записок… и путешествий, относящихся к Истории России», вып. 1; «Bibliotheque Imperiale Publique de St-Petersbourg. Catalogue de la section des Russica», t. I, S.-Pbg. 1873; «Древнерусская картография», вып. 1. Москва 1898; В. Кордт, «Материалы по истории русской картографии», вып. 1. Киев 1899; «Сборник Археологического Института», т. V. СПб., 1881 (Н. П. Собко, «Древние изображения русских царей и их посольств за границу», стр. 254-269, 280-282, 305-316, 336-353, 376-397). А. Е. Ельницкий. {Половцов}