Биография Димитрий сын Иоанна Грозного

— царевич, сын царя Иоанна Васильевича Грозного и его седьмой (пятой венчанной) жены Марии Федоровны Нагой; род. 19 октября 1581 г. По смерти отца и восшествии на престол Федора Ивановича, Д., вместе с матерью и ее родственниками, Нагими, по решению «всех начальнейших людей», т. е. ближайших советников и опекунов молодого царя, отправлен был на житье в Углич. Как можно догадываться, это было сделано из опасения, чтобы родственники Д. не воспользовались его именем и присутствием в Москве для произведения смуты, направленной к низвержению слабоумного Федора и провозглашению царем Д. Но и живя в Угличе, Д. представлялся опасным, если не для Федора, то для Бориса Годунова.
Носились слухи, что малолетний Д. унаследовал жестокий нрав своего отца, что Нагие воспитывают его в ненависти к Годунову;
Борис мог серьезно опасаться за будущее.
Летописное сказание (Ник. лет. VIII, 15-20; Лет. о мятеж., 19-26; Нов. лет., 31-35; «Сказание» Палицына») повествует, что Годунов задумал устранить со своей дороги опасного соперника; сперва он попытался отравить Д.; когда же это не удалось, подослал в Углич убийц — Михаила Битяговского с сыном Данилой и племянником Никитой Качаловым. 15 мая 1591 г. два последние, вместе с сыном мамки Д., Осипом Волоховым, зарезали царевича на дворе царского дворца и вслед за тем были растерзаны сбежавшимся народом.
Следствие, производить которое назначены были окольничий Андрей Клешнин и боярин кн. Вас. Иван. Шуйский, представило факт смерти Д. в другом свете: будто он, играя «в тычку», был захвачен припадком падучей и во время него сам случайно наткнулся на нож. Такой результат следствия привел к суровому наказанию Нагих и угличан, как виновных в мятеже и самоуправстве; первых разослали в заточение по дальним городам, из вторых многих казнили, а большую часть сослали в Сибирь, где населили ими г. Пелым. Многочисленные противоречия и явная тенденциозность следственного дела (оно напечатано в «Собр. Гр. и Дог.» II, № 60) заставляют с большим недоверием относиться к его показаниям.
Среди историков и по настоящее время существуют разные взгляды на смерть.
Д. Миллер («Опыт новейшей истории о России», в «Ежемесячн. соч.», 1761 г., янв., 44-54), Щербатов (VI, ч. 1, 290-291), Карамзин («Ист. гос. Рос.», т. X), преосв.
Филарет («Исследование о смерти царевича Димитрия» в «Чтениях Общ. Ист.», 1858 г. и «Русские святые» под 15 мая), Соловьев («Ист. Рос.», VII, пр. 131) и Костомаров («Русск. ист. в жизнеоп.», т. I, 582-584 и возражения на ст. г. Белова, «Вестн. Евр.», 1873, № 9) признают достоверность летописного рассказа об убийстве царевича и считают виновником его Годунова.
Напротив, Погодин («Историко-критические отрывки», М., 1846, 271-307), Арцыбашев (в «Вестн. Евр.», 1830; перепечатано в «Русск. Арх.», 1886) и в последнее время особенно Е. Белов («О смерти царевича Дмитрия», «Ж. М. Н. Пр.», 1873, т. 168) отрицают вину Годунова и принимают показания следственного дела. С прекращением династии московских Даниловичей бездетной смертью царя Федора, имя Д., принятое на себя самозванцами, послужило поводом к началу Смутного времени (см. Лжедмитрии).
Василий Шуйский, вступив на престол и желая торжественно доказать самозванство первого Лжедмитрия, приказал перенести тело Д. из Углича в Москву; при этом то обстоятельство, что тело при вскрытии гроба найдено было нетленным, дало повод к канонизации Д., с установлением трех празднеств в его память, в дни его рождения, смерти и перенесения мощей. В. М-н. {Брокгауз}

(1 оценок, среднее: 5,00 из 5)

самуил петрович восков