Биография Чарторижская княгиня Изабелла

(правильно Чарторийская; Czartoryska, Izabella Elzbieta Dorota) — известная польская писательница, мать князя Адама Чарторижского.
Родилась она 3-го марта 1746 г. (по другим сведениям 22-го мая 1740 г.) от отца, небогатого саксонского дворянина, впоследствии министра финансов (podskarbi wielki) великого княжества Литовского и воеводы Поморского Юрия Флемминга, и матери Антонины, рожденной княжны Чарторижской.
Потеряв в раннем детстве мать и тетку, — вторую жену Ю. Флемминга, Чарторижская получила первоначальное воспитание в аристократическом духе, причем воспитанием этим руководила ее бабушка, княгиня Чарторижская, вдова литовского канцлера, жившая в Варшаве и в Волчине.
На 16-м году жизни Чарторижская 19-го октября 1761 г. вышла в Волчине же замуж за своего двоюродного дядю, князя Казимира Адама Чарторижского, блестящего и богатого 26-летнего молодого человека, который впоследствии мог явиться претендентом даже на польский престол.
Со времени этой свадьбы начинается активная жизнь Чарторижской, жизнь, которую можно разделить на три периода: молодости — времени светских увлечений и аристократических забав; зрелого возраста — времени занятий политикой; наконец, старости — периода литературных работ. Медовый месяц молодые проводили в Париже, где 16-летняя княгиня кружила голову всему великосветскому обществу и сама увлеклась известным Лозеном (впоследствии герцог Бирон); муж увез ее в Лондон; там познакомилась она с Франклином, который оказал на нее сильное влияние.
Излечившись от своего увлечения, Чарторижская вернулась с мужем на родину, где в это время умер король Август ІІІ и на очереди стоял вопрос об избрании нового короля.
Видя, что русская Императрица поддерживает кандидатуру его двоюродного брата Станислава-Августа Понятовского, Казимир-Адам отказался от всяких притязаний на польскую корону и оказал энергичное содействие своему родственнику.
Понятовский был избран королем, и началась самая блестящая и шумная эпоха в жизни Чарторижской.
Фаворитка короля, она находилась в близких отношениях с русским посланником князем Репниным.
Все это не мешало великосветским польским патриотам смотреть на молодую княгиню как на божество.
Зараженная модным сентиментализмом своего времени, она устроила себе под Варшавой резиденцию — Повонзки (Powazki), идиллическое убежище, довольно близкую копию с Трианона, — Повонзки, воспетые Трембицким.
Здесь принимала она в пастушеских избушках польских магнатов, одетых пастушками, и задавала пиры, на которые съезжалась вся аристократическая Варшава.
Придворные балы, на которых царицей являлась Чарторижская, сменялись шумными приемами в Повонзках; словом, жизнь молодой княгини проходила весело и беспечно.
Первый раздел Польши на время остановил эти великосветские развлечения и, во всяком случае, несколько изменил жизнь Чарторижской.
Тотчас после падения Речи Посполитой супруги Чарторижские отшатнулись от короля.
Муж уехал в деревню и занялся хозяйством, жена поселилась в Пулавах, где нашла себе развлечение в устройстве этого поместья, из которого она поставила себе целью сделать «польский Рамбулье» на берегах Вислы, и в воспитании детей. Воспитание это не требовало, впрочем, особых забот со стороны матери — в младенческом возрасте дети ее оставались на попечении m-lle Petit, вынянчившей самую Чарторижскую, или вверялись камердинеру; когда они подрастали, к ним приглашались польские и французские учителя; образование они довершали за границей.
Особенное внимание обращалось на Адама Юрия, впоследствии приближенного и министра Императора Александра I; князя Адама мать лично сопровождала в 1789 году в Западную Европу.
Устроив Пулавы, Чарторижская основала в них два музея, каждый для различных целей: 1) храм Сивиллы, представлявший верную копию с древнего храма Сивиллы, и 2) так называемый «Готический домик». Первый из них, основанный в 1798 г. и имевший на входной двери надпись на польском языке «Прошедшее — будущему», предназначался для памятников, относящихся к истории и археологии Польши; в нем хранились регалии польских королей, украшения королев, оружие старинных полководцев и трофеи, отбитые польскими войсками у неприятеля.
Второй музей, построенный в смешанном фламандско-мавританском стиле из камней разных более или менее знаменитых развалин, вмещал различные коллекции археологического, исторического, художественного характера, самого разнообразного происхождения.
В настоящее время храм Сивиллы находится в запустении, «Готический домик» обращен в летнее помещение для служащих в Агрономическом институте, коллекции же частью перешли в другие местности и заграничные музеи, частью исчезли во время многочисленных погромов, которым подверглись Пулавы.
Вскоре в Пулавах начались празднества, которым хозяйка придавала патриотический характер.
Они продолжались недолго; на одном из них дочь Чарторижской, попав платьем в камин, сгорела во время бала. На некоторое время светская жизнь в знаменитом поместье прекратилась, но вскоре состоялась помолвка младшей дочери княгини с герцогом Виртембергским, и снова начались шумные приемы.
После свадьбы дочери Чарторижская уехала за границу, где побывала при многих европейских дворах, с которыми породнилась при помощи этого брака. Она познакомилась с Фридрихом II, Иосифом II и Кауницем, и на всех произвела выгодное впечатление; первый был даже ею очарован и выразился по поводу ее словами: «В Польше всеми делами управляют женщины, мужчины только рассыпаются в любезностях». Во время отсутствия Чарторижской произошел второй раздел Польши; муж ее был почти разорен.
Как это ни было тяжело патриотке, Чарторижской пришлось послать обоих сыновей к русскому двору. Адам вскоре сделался любимцем и министром Александра I, и полуразрушенный замок Чарторижских снова был восстановлен.
Осенью 1808 г. Александр I незадолго до Аустерлицкой битвы посетил Пулавы.
Княгиня ликовала: в этом посещении она видела указание на возможность восстановления Польши под скипетром русского Императора.
Александр I пожелал познакомиться с возможно большим количеством поляков, из Варшавы стали съезжаться к Чарторижской помещики-дворяне, и надежды ее еще больше увеличились; но вместо похода на Пруссию Император поехал из Пулав в Берлин и у гроба Фридриха ІІ поклялся спасти его наследие, а Польшу предоставил самой себе. Уезжая, Александр I обещал через два месяца снова приехать к Чарторижской, но прошел год, и только тогда княгине снова пришлось увидеть Императора, на этот раз в Варшаве, на балу. Надежд на восстановление Польши становилось все меньше и меньше;
Чарторижская, которой больно было признаться в этом, повернула в другую сторону и создала себе кумира из Наполеона, втайне надеясь, что благодаря ему Польша снова будет независимой.
Прошло несколько лет; Наполеон не дал Польше свободы, и когда Александр І, возвращаясь победителем из Парижа, снова заехал в Пулавы, надежды Чарторижской опять обратились в его сторону.
После двухмесячного чисто идиллического пребывания в Пулавах Император уехал оттуда, чтобы в последний раз посетить Чарторижскую 18 апреля 1818 г. Вскоре все иллюзии княгини рассеялись; стало ясно, что Александр I не думает о независимости Польши, но княгиня продолжала жить в своем любимом поместье, еще в душе рассчитывая на что-то. Только когда в 1830 г. замок ее был взят русским отрядом, которым начальствовал ее же зять герцог Виртембергский, она поняла, что нет места надежде, и уехала из Пулав. Живя в Пулавах, Чарторижская увлекалась красотой даже небогатой польской природы и это побудило ее к переписи с Делилем, который в своей известной поэме «Сады» упомянул и о Пулавах. «Парк, деревья, кусты, — говорит княгиня, — и уход за ними наполнили мои дни… Среди цветов и растений моя жизнь казалась мне более легкой… часто старые деревья напоминали мне о днях более счастливых». Плодом ее наблюдений явилась книга: «О разных способах разведения садов» («Mysli rozne o sposobach zakladania ogrodow», Wroclaw, 1805 г., с 28 рисунками; 2-ое изд. там же, 1807.) Там же, в Пулавах, она устроила школу, организовала врачебную помощь для крестьян, наконец, сама занялась литературой для народа, и эти ее занятия и доставили ей известность.
Самое большое и самое интересное из ее сочинений подобного рода носит название «Пилигрим в Добромиле» («Рiеlgrzym w Dobromilu, czyli nauki wiejskie, z czterdziestu obrazkami krolow polskich wyobrazajaсemi, litograficznie wyciskanemi», Warszawa, 1818, 1819, 2-ая часть — Warszawa, 1821) и содержание его состоит в следующем: хозяин деревни Добромиль, Бира, возвращаясь с сенокоса, встречает Хвалибога, образованного человека, пилигрима, не имеющего собственного дома, и приглашает его к себе; Хвалибог сразу располагает к себе хозяйку и хозяина, а любовь детей завоевывает образками святых и обещанием рассказать про св. мучеников.
Дом Биры и деревня Добромиль понравились Хвалибогу, и он решает остаться здесь и учить детей. Рассказывая детям и взрослым эпизоды из отечественной истории и биографии великих польских людей, он перемешивает свои рассказы целым рядом практических советов, предлагая белить хаты, выметать дворы, осушать болота, смотреть за скотом, устраивать пасеки, обсаживать кладбища деревьями, выравнивать улицы, и не только предлагает, но и указывает, как достигнуть всего этого. Словом, «Пилигрим» является опытом крестьянской энциклопедии, написанной довольно легко и понятно.
К «Пилигриму» приложен сборник — «Катехизис земледельца» («Katechizm rolnika»). Обе части выдержали несколько изданий (последнее — 1861-62). Довольно верные и, во всяком случае, для своего времени оригинальные взгляды высказала Чарторижская во «Вступлении» к вышеуказанному сочинению, взгляды, касающиеся популярной народной литературы: «Первоначальное образование, — говорит автор «Пилигрима», — должно быть легким и интересным.
Нужно, чтобы оно не отталкивало от себя читателей трудностью понимания излагаемых предметов, так как чтение должно служить для них развлечением; что же касается стиля сочинения, то мне казалось, что для всякого звания есть свой язык, понятный читателям.
Вычурные обороты, изысканные слова, цветистые выражения были бы непонятны в убогой хате; здесь нужны простые, ясные слова, сразу понятные хозяину, хозяйке, детям и соседям». К сожалению, сам автор не всегда умел изложить свои мысли так, как он рекомендует во вступлении, и не избежал также и некоторых других недостатков, на которые подробно указывает в своей книге И. Лелевель (Joachim Lelewel, «Pielgrzym w Dobromilu czyli nauk wiejskich rozbior, z. uwagami nad stanem wiejskim w Polsce i ulepszeniem oswiaty jego» в «Pamietniku Warszawskim», томХVІ, ст. 293-336). Несмотря на это, сочинение Чарторижской доставило ей известность вполне заслуженную.
Кроме упомянутых в тексте, Чарторижская известна еще следующими своими сочинениями: «Ksiazka do pacierzy dla dzieci wiejskich podczas mszy swietej dla szkolki pulawskiej (Wroclaw, 1815; 2-oe изд. Warszawa, 1821; 3-е изд. — Pulawy, 1830). Умерла она в 1835 г., 17-го июня. L. Sowinski, «Rys dziejow lit. pols.», т. II, ст. 199. — L. Debicki, «Pulawy», т. І, ст. 77-219; т. ІІ, ст. 203-392; т. IV, ст. 47-149. — «Encykloped. Wychowawcza», статья М. Zmigrodzkiego, т. III. — «Eucyklop Wielka», статья П. Хмелевского, т. XIV. — «Revue Nouvelle», 1890, 15 avril, статья А. Водзинского «Une grande dame polonaise d autrefois». — Estreicher, «Bibliografia polska», Krakow, 1896, т. ХIV. — Костомаров, «Последние годы Речи Посполитой», СПб., 1886, т. I. — «Pamietniki Franciszka Karpinskiego», Warszawa, 1898. — «Русская Старина», 1884, т. XII и т. LV. — «Исторический Вестник», 1896, т. LXIV. Б. Савинков. {Половцов} Чарторижская, княгиня Изабелла писательница, † 1839 г. {Половцов}